Кино после Сталина - стр. 15
Надо сказать, в стихах, пользуясь словом, а не киноязыком, он достигал большего публицистического эффекта. «Как поэт, – говорит он, – я был потрясен тем, что происходило в толпе при похоронах Сталина».
А ведь именно кинематографу сама реальность предоставляла невероятные возможности для создания на этом «материале» мощных, буквально шекспировских образов…
Колонный зал. За стенами тысячи людей. Ночь. Завтра на утро продлится прощание, начнется панихида. За сценой и в фойе, на стульях и на полу, завернувшись в пальто и просто во фраках, спят люди. На ступенях парадной лестницы Ойстрах, со скрипкой Страдивари, сам с собой играет в карманные шахматы…
Докладная записка Отдела художественной литературы и искусства ЦК КПСС М.А. Суслову о киносъемках похорон И.В. Сталина
19 марта 1953
Подписи – автографы В. Степанова и А. Сазонова
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 133. Д. 400. Л. 124]
Чекисты, музыканты, кинооператоры остаются в Колонном зале. И художники.
Фотографировать Сталина в гробу запрещено. Только трем художникам доверено рисовать его по ночам. Герасимов, Налбандян, Тоидзе.
Если бы я, тринадцатилетний, знал тогда, что буду иметь дело с кино, я бы сохранил больше воспоминаний об этих днях. Но кое-что я все-таки помню…
Все дни, когда Москва, бесконечно пополняемая приезжими, кипела и рвалась в Колонный зал, я провел в доме у моего школьного товарища Сандрика Тоидзе, потому что не мог вернуться к себе на улицу Фурманова. Огромная квартира на восьмом этаже дома на Пушкинской площади была еще и мастерской его отца, много раз писавшего Сталина и знаменитого плакатом «Родина-мать зовет».
Каждое утро Ираклий Моисеевич Тоидзе приносит домой эскизы. Сталин по пояс в гробу, портреты, портреты… Он прислоняет их к стене по периметру мастерской и задумчиво рассматривает. Мы тоже. Я помню сильный запах масла.
Но вот то, что я не помню, потому что не знал, как и многие тогда, – 5 марта в своей квартире в проезде Художественного театра скончался Сергей Сергеевич Прокофьев. А ведь это событие, прошедшее почти для всех незамеченным, могло бы стать основой нового фильма. По принципу приема параллельного действия…
Святослав Рихтер, любимый пианист Прокофьева, срочно вызван в Москву. Но не к нему, на его скромные и незаметные похороны, а в Колонный зал.
Он летит из Тбилиси, один в спецсамолете, задыхаясь от запаха цветов, которые посылает Сталину Грузия.
Цветы в Москве не продавались. Соседи Прокофьева по дому срезают комнатные растения, чтобы положить в гроб великого композитора.
Музыки было много в похоронные дни. И по радио, и в самом Колонном зале. Ойстрах, Кнушевицкий, Оборин, Николаева, квартет Бетховена, квартет Бородина, Гаук, Мелик-Пашаев, симфонический оркестр…