Киллиан: единственная для инкуба - стр. 16
Из воды, тяжело дыша, выбрался Киллиан и рухнул на землю, переворачиваясь на спину.
– Твою мать! Фрейя! Птичку она не заметила... Какого хрена тебя черти вообще за мной понесли?!
Он лежал, смотря на звездное небо, и лишь пытался отдышаться, изредка моргая.
– Киллиан? Ты цел?
– Что?
«Несмотря на все жестокие слова, сказанные ранее, он, не задумываясь, кинулся мне на помощь», – от этой мысли закружилась голова, а где–то глубоко в душе затеплилась робкая бессмысленная надежда. – "Киллиан до сих пор что–то чувствует? Ну что я за идиотка?! Только появилась и уже втянула его в неприятности!"
Сейчас я и сама жалела, что увязалась за ним и подвергла любимого мужчину такой опасности.
– Ты не ранен?
– Руки – ноги целы, и на том спасибо. Сама как? Говорил же, что тебе здесь опасно находиться. Просил не высовываться из каюты. Настырная балбеска! Какая была, такая и осталась! Годы идут, а мозгов не прибавляется... Как только Мальхом тебя терпит с твоими выходками?! – с большим трудом я проигнорировала его замечание, не желая снова затевать ссору. Хотя сказанные невзначай слова сильно задели мои чувства.
Киллиан испытывающе взглянул в мою сторону и, поднявшись с земли, подполз ко мне. Вводя в ступор своей близостью, осмотрел царапины на животе, осторожно ощупывая края шершавыми пальцами.
– Как ты выживаешь с полным отсутствием чувства самосохранения?
– Ай! – зашипела я, когда грубый палец снова коснулся поврежденной кожи.
– Потерпи, если попали чешуйки когтя, и их вовремя не вытащить, пойдет нагноение, – он нагнулся ниже, опаляя горячим дыханием обнаженную кожу, тем самым отвлекая от боли. – Все не так плохо, царапины неглубокие, у женщин вашего вида регенерация не такая хорошая, как у мужчин, но затянется быстро, – на доли секунды Киллиан задумался, осматриваясь по сторонам. – И все же раны нужно обработать. Сиди здесь.
– Ты куда? Не оставляй меня одну! – голос панически дрожал, а каждое слово царапало горло.
– Я буду рядом, у реки обычно растет много лекарственных растений, пошарюсь поблизости, вдруг удастся найти. Услышишь или увидишь что-нибудь странное, кричи, – закончил мужчина, бросив на меня настороженный взгляд.
– Можешь не просить дважды...
Хмыкнув, Киллиан ушел, оставляя меня одну среди звуков и шорохов ночного леса. Отовсюду слышались трель сверчков и ночных цикад, непрерывное кваканье древесных лягушек, а из воды выпрыгнула большая жаба, нарушая мелодию леса своим трескучим дрожащим возгласом.
Сидела на берегу, дрожа от холода и реагируя на каждый шорох, доносящийся из кустов. Воображение рисовало жуткие образы, рассказы о которых я множество раз слышала от воинов Альянса, когда гостила в Де–Хаар.