Киллер с пропеллером на мотороллере - стр. 31

Мы отошли в угол комнаты.

– Сережа, со мной еще трое.

Он вытаращил на меня свои судачьи глаза.

– Какие трое? Вы что, все отделение намерены отсюда вытащить?

– Сережа, так не пойдет, – прошептала я по возможности твердо. – Эти трое тоже из лаборатории. Нас взяли вместе. Вы понимаете, как это будет выглядеть, если выпустят только меня? По-моему, ваш же начальник особо просил соблюдать секретность. Или я ошибаюсь?

Свиблов подумал и повернулся к ментам.

– Придется выпустить и остальных.

– Всех? – с готовностью вскинулся капитан. – Сколько их там, Костин?

– Девятнадцать, – отозвался лейтенант.

В его устремленном на меня взгляде уже не было прежнего сочувствия. Скорее брезгливость.

– Девятнадцать ни к чему, – с царственным великодушием ответил Сережа. – Хватит тех троих, которые были с нею. Романова, фамилии.

– Смирнова, Троепольский, Беровин.

– Вот их, – подтвердил Свиблов.

– И протоколы, – напомнила я.

– Протоколы принесете мне. Всё, Романова?

– Всё. Я пойду назад в камеру?

Сережа кивнул.

– Верните ее пока в камеру. Выпустите всех четверых через десять минут после моего ухода. Скажете, что на первый раз милиция ограничивается предупреждением. Исполняйте.

Нас отпустили полчаса спустя. Причина задержки обнаружилась позже, когда стали открывать бутылки «портвейна высшего качества»: в одной из них, вскрытой и потом на скорую руку закупоренной, оказалась вода. Зато четыре кило Зиночкиных сосисок в целлофане остались нетронутыми – как и наши четыре научно-производственные карьеры.

Он позвонил в июне. Уже несколько месяцев после беседы с седовласым полковником я брала телефонную трубку с опасением: а вдруг вызовут и потребуют что-нибудь этакое…

– Алло, – осторожно сказала я.

– Алло, императорка?

Мое сердце рухнуло в пятки, а затем подпрыгнуло вверх и заколотилось где-то у горла, мешая дыханию. Я и думать не думала, что так жду этого звонка.

– Алло, императорка? Александра? – повторил Сатек.

Я судорожно сглотнула и попробовала ответить, но вышло что-то нечленораздельное.

– Наверно, плохо со связью, – предположил он. – Я перезвоню.

– Алло! Алло! – завопила я, до смерти перепугавшись, что он сейчас повесит трубку.

– Ты меня слышишь? – спросил он. – Алло! Алло!

Нечеловеческим усилием воли я оттолкнула сердце от горла и прохрипела:

– Алло… алло…

Он немного помолчал.

– Алло, – повторила я.

– Эй, императорка, – голос Сатека звучал с оттенком нетерпения. – Даже если допустим, что ты забыла другие слова, кроме «алло», я все равно готов слушать тебя всю вечность.

– Привет, Святой Сатурнин.

– Ну, слава богу, – обрадовался он. – Уже какая-то беседа. Привет.