Киллер с пропеллером на мотороллере - стр. 24

– Я поддерживаю в связи со следованием.

В комнате наступила тишина: все были крайне впечатлены многозначностью этого заявления, а товарищ Из-района даже причмокнул.

– Умеет, черт! – восхищенно выдохнула рядом со мной Зиночка. – Вот что значит опыт…

– Ладно, – сказал Из-района, – давайте закругляться. Мы ведь зачем здесь собрались, товарищи? Кто-то, может быть, думает, что цель этого собрания – осудить товарища Беровина. Но это не так. Цель этого собрания – предупредить вас всех. Потому что дальше так продолжаться не может. И я искренне рассчитываю, что вы меня хорошо услышали. Товарищ Беровин наказан, и наказан сильно. Но в случае повторения подобных нарушений дисциплины мы будем вынуждены принять еще более крутые меры. В рабочее время надо работать – только и всего. Просто, не правда ли? И те, кто нарушает это простое и понятное правило, будут увольняться. С соответствующими записями в трудовой книжке.

Он взглянул на профкомовскую тетю.

– А вам, Татьяна Валерьяновна, на будущее: проводить собрания в рабочее время непозволительно. Хотите что-то донести до сотрудников – нет вопросов: соберите их после работы. Понятно?

Татьяна Валерьяновна сглотнула и закивала. Товарищ Из-района встал. Суд закончился.

– Так что писать в решении? – влезла недоумевающая Вера Пална.

– Вы же слышали: выговор… – бросил на ходу Из-района. – И про поруку не забудьте. Про поруку!

Как же… попробуй забудь про такое. Мы молча принялись расставлять по местам столы и стулья.

– Не знаю, как кого, но меня поражает легкость, с которой рабочее помещение превращается в зал суда и обратно, – пошутил Троепольский.

Димушка сидел с подавленным видом и даже не предлагал сыграть в шахматы.

– Веселей глядите, коллега, – подбодрила его Зиночка. – Все могло закончиться намного хуже. И вообще – последний выговор был даже не вам, а нашей профкомовской даме… как ее… Татьяне Валерьяновне. Не зря она так быстро ретировалась.

– Наверно, пьет сейчас валерьянку! – подхватил Троепольский. – Что ты, Димушка, в самом деле… выше нос! Зиночка права: как говорил Штирлиц, запоминается всегда последнее.

Димушка уныло покивал головой.

– Легко вам говорить… Выговор-то черт с ним. А вот прогрессивка… премии… тринадцатая зарплата… А мы с Катей думали диван-кровать купить. «Наташу»…

– Подумаешь, беда! – не унимался Троепольский. – Полежишь пока на Кате, Наташа всегда успеется. Какие наши годы?! Эй, Димушка! Знаешь что? Мы тут в комнате, как взявшие на поруки, берем социалистическое обязательство бесплатно поить тебя до конца пятилетки!

– Эй, эй! Обязательства должны быть реалистическими, – возразил кто-то из дальнего угла. – Хватит ему и до конца года.