Киллер с пропеллером на мотороллере - стр. 26
– Сосиски не отдам, – твердо сказала Зиночка. – Сосиски детям. А мы и печеньем закусим, не впервой.
– Фу, Зиночка… – начал было Троепольский, но тут же осекся.
Мы и моргнуть не успели, как были окружены группой людей с красными повязками на рукавах.
– Ваши документы, граждане.
Димушка смертельно побледнел и покачнулся.
– Вы что, пьяны, гражданин? – сказал один из подошедших к нам парней, подхватывая Димушку под локоть.
– Я… я… – лепетал тот. – Я… нет…
– Точно, пьян в драбадан, – констатировал другой дружинник, в кроличьей шапке-ушанке. – Лыка не вяжет. А еще интеллигент.
– Да что вы, ребята, – с фальшивой улыбкой произнес Троепольский. – Мы с утра ни капли. Димушка, дыхни! Нехорошо стало человеку, вот и все. Душно в магазине, давка, вот и сморило. Мы пойдем, а?
– Конечно, пойдете, – ухмыльнулся мужик в кроличьей шапке. – По этапу. Дзынь-дзынь. Шаг влево, шаг вправо – конвой стреляет без предупреждения. Документы давайте.
– Мужчина, документы у нас на работе, – с достоинством ответила за всех Зиночка. – У меня в сумочке, у него вот… в ящике стола. И зачем вам документы? Вы в чем-то нас подозреваете?
– Да, в ящике стола! – подтвердил Троепольский, перекладывая из руки в руку тяжелый портфель, отчего тот предательски звякнул портвейном высшего качества.
– Чего ж так – в ящике оставил? – поинтересовался первый парень. – В портфеле не поместились? А ты в следующий раз на бутылку меньше бери. Значит, нет документов. Придется пройти в отделение.
– Но это форменное безобразие! – возмутилась Зиночка. – За что вы нас задерживаете? Мы ничего не нарушали.
Мужик в кроличьей шапке крепко взял ее за рукав.
– Не нарушали, говоришь? Документы на работе, говоришь? А сама ты почему не на работе? По гастрономам шастаете, портвешок закупаете? А время-то рабочее, оплаченное государством… Что молчите? А? Кто-нибудь еще хочет выступить, на безобразия пожаловаться? А? Не слышу…
Мы молчали, подавленные внезапной напастью, свалившейся на нас неизвестно откуда и неведомо за что. Зиночка смотрела изумленно: по-моему, она ждала, что это нелепое представление вот-вот кончится, что окружившие нас люди рассмеются, снимут красные повязки и всё обернется шуткой – дурацкой, обидной, но шуткой. Сегодня же Первое апреля, День дурака, праздник розыгрышей. Не может быть, чтобы такая из ряда вон выходящая чушь происходила всерьез. Но нас и в самом деле волокли в ближайший милицейский участок!
Лицо несчастного Димушки выражало отчаяние и безысходную покорность судьбе. Он уже проходил подобное приключение во время командировки во Владимир, но, видимо, и представить себе не мог, что это может повториться дома, в окрестностях родного, исхоженного вдоль и поперек Таврического сада. Даже обычно словоохотливому Троепольскому было нечего сказать. А я так и просто не знала, что подумать. Ничего себе первый рабочий день, начало самостоятельной жизни! Товарищеский суд в качестве пролога, следующий акт – ментовка… Это ж какой тогда будет развязка?! Расстрел? Изгнание?