КИФ-5 «Благотворительный». Том 3 «Для взрослых» - стр. 50
– Успокойся, не мог ты её вытащить! – весело рассмеялась нимфа. – У нас с подружкой уговор был, что я ловлюсь первой. А знаешь почему?
– Почему? – с явным облегчением спросил юноша.
– А потому, – пояснила нимфа, – что если бы её первой вытащили, вряд ли кто-либо после этого решился ещё разочек забросить башмак в воду!
Перевод с белорусского – автора.
Геннадий Авласенко
«Шахматистка»
Когда во входную дверь позвонили в первый раз, я как раз занималась с младшим братишкой. Точнее, укладывала его спать. Ещё точнее, тщетно пыталась сие осуществить, заранее понимая, что всё это, как говорится, пустой номер…
Мой младший братишка засыпал лишь по собственной инициативе и совершенно независимо от всех моих укачиваний и убаюкиваний.
Но что делать, если мама, уходя, строго-настрого приказала мне уложить Костика спать ровно в два часа, а маму надо слушаться. Особенно такую, как моя…
Когда в дверь позвонили вторично, я, вздохнув, встала и пошла открывать. Но, прежде чем выйти в прихожую, сунула Костику в рот пустышку и выразительно погрозила ему пальцем.
– Не вздумай чего-нибудь выкинуть! – строго проговорила я при этом, внимательно вглядываясь в его голубенькие плутоватые глазёнки. – И вообще, веди себя прилично при посторонних! Лежи тихо и соси эту штуку!
Когда в дверь позвонили в третий раз, я уже к ним подходила. Не глядя в глазок (за что мама всегда меня отчитывала), сразу же отворила дверь. Впрочем, я и так отлично знала, кто там, за ней…
Это и в самом деле оказался Семён Петрович, тренер шахматной секции нашей школы.
В самом начале этого учебного года я из любопытства записалась в их секцию и аккуратно посещала её до тех самых пор, пока мне не стало там скучно. Но, вообще-то, скучно мне стало только через два месяца, а это, что ни говори, своеобразный для меня рекорд посещаемости подобных мероприятий.
– Здравствуй, Ксюша! – сказал Семён Петрович, входя в прихожую. – Можно к тебе?
– Конечно, можно, – сказала я, отступая на пару шагов и, спохватившись, добавила: – Здравствуйте, Семён Петрович!
В руке моей была зажата жевательная конфета без обвёртки, и теперь я гадала, как с ней лучше поступить: то ли бросить в рот (что было бы верхом бестактности по отношению к Семёну Петровичу), то ли продолжать сжимать её в кулаке (что было весьма неприятно ввиду излишней липкости конфеты).
Семён Петрович пришёл не один. Вместе с ним в прихожую вошёл ещё какой-то дяденька средних лет и весьма представительной наружности. Войдя, он сразу же на меня уставился с интересом и, одновременно, с каким-то недоумением, что ли…