КиберЧаръ - стр. 28

Бидбей ошалело таращился на перегруппировку МСБшников. Голая девица на его бороде совсем поблёкла и растворилась в крашеных волосах. Они уже торчали грязными ветками старой метлы, а ядовитые отсветы пузыря делали их болезненно издыхающими.

– Не может быть. Не может быть. Не может бы…

– Ещё как может. Что? Где твой Пушкин? А папаша? Что больше не поможет, брехло?

– Он сроду не помогал, – следом за бородой поблёк и голос. – Его не трогали приблуды.

– Вот так новость! – не удержался Дивногорский.

И чтобы не видеть его надменную породистую рожу, Бидбей закрыл глаза. Презрительные взгляды преследовали его всю жизнь. Видеть их перед смертью – это уже чересчур.

– Меня сберегла госпрограмма развитого здравствования. Они делат донорские операции. Папаша чёто подхватил на фронте и болел сильно. Мана из него хлестала, целители только руками разводили. Говорили в Навь…

– Это и магией то назвать нельзя. Там ещё ничего не изучено, – Дивногорский снова завертелся.

– Развиват госпрограммами…

– Экспериментаторы шишовы, – наставник попытался сплюнуть, но не смог вывернуться и попал себе на подбородок.

Плевок растёкся пеной по бороде.

– В этой программе… транспла…с…тации только родственники. Какато совместимость. Вроде как защита простых от власти.

Дивногорский презрительно заржал, но Бидбей его уже не слышал, продолжая бормотать. Ему становилось всё хуже и хуже. К нему словно какой упырь присосался. Силы таяли так стремительно, как из смертельной раны выплёскивается ещё горячая кровь. Спину простреливало от леденящей стужи, а лоб покрылся болезненной испариной.

– У всех в голове есть место, которое за воображение. Она то и нужно папаше, чтобы выздороветь. За то он и обещал дать мне свой род. Я о грамоте даже в бреду не мечтал. У меня бы всё по-другому. С той руной другая жизнь. Тебе не понять… Забрали меня в госпиталь и начали готовит. Там знашь, как кормили? Энергию не отбирали. Подписку с Паутинником подарили. Научили энергопитаться. Помнишь, как у тебя в первый раз? Какой вкус? – не дождавшись ответа, Бидбей продолжил. – У меня куриный бульон. Как отвар из борщевика. Мы его варили када ничё не было. Кто бы знал, чё тот, как цыплёнок. До сих пор во рту егойный вкус. Там было хорошо, а потом этот… папаша умер без транспла…с…тации, а я остался с родом. Один в госпитале, без маны… по старшинству я в самом конце… зато дар.

– Вот вместе с ним и сдохнешь, питалка брехливая!

Снаружи раздалось монотонное гудение, так что пузырь покрылся мелкой рябью и задрожал.

Алисса

Чары даже не загорелись привычным внутренним огнём сожжённой энергии. Лялька пискнула что-то невразумительное, а Алисса въехала локтем под дых комендантше, но это ничего не изменило. Жильцы дома окончательно сдурели. Чьи-то руки вцепились ей в волосы, кто-то схватил за плечи, больно ущипнул за спину, облапал задницу. Им под колени ткнулось что-то острое и напарницы начали падать под напором толпы.