Кэя. Книга вторая - стр. 34

Аукционер сообщил, кому прежде принадлежали рабы, к какому труду они привычны, а также назвал возраст и умения каждого. Услышав начальную цену, я оторопела.

— Следи за выражением лица, — склонившись ко мне, шепнул Локен. — Не жалей и не удивляйся.

— Они стоят так мало…

— Трудовые рабы дешевы.

Пока я справлялась с шоком, первую партию продали – торг получился коротким. Вывели вторую партию, подороже, и за них начали борьбу двое богатеньких покупателей.

Локен опустил руку мне на бедро и стал поглаживать успокаивающе, как поглаживают питомца, чтобы тот не нервничал.

— Ты моя подружка, — предостерегающе произнес он, когда я напряглась. — Если тебя не буду лапать я, будут лапать другие. Это понятно?

— Да, понятно, можешь лапать и дальше, — смирилась я.

— На Тайли много крупных владений, и во владениях этих всегда есть нужда в рабочих руках. Видишь вон тех мужчин, обвешанных золотом?

— Как их не увидеть, таких ярких…

— Они и есть местная элита и постоянные участники аукционов. А рабы почти все родом с разоренных планет Ориона, после которых даже Тайли впечатляет. Многие орионцы с таких планет идут в рабы по своей воле: так у них появляется земля, которую можно возделывать, какое-никакое жилье, и, главное, появляется защита – хозяин.

— Несчастные люди…

— Отключи жалость.

— Как ты отключил?

— Да, — кратко ответил он. — Как я.

«Но меня ты пожалел», — подумала я.

Торги продолжились, и мужчин распродали – быстро и без проблем. Настала очередь женщин; их так же стали выводить на арену партиями. Рослые, крупные, загорелые, женщины не выглядели ни слабыми, ни жалкими; они без страха смотрели на покупателей и тихо переговаривались. С женщинами на арену вывели и девочку лет пяти; малышка держалась за руку матери (?).

— Нельзя жалеть, — напомнил Локен.

— Я не могу… на это невозможно смотреть. Я выросла в обществе, где жизнь каждого ценность, и где дети – сокровища, а не бонусы при продаже матери...

Наемник усмехнулся.

— Что?

— В каком, говоришь, обществе ты выросла? Где жизнь каждого – ценность? Где дети – сокровища? Ну-ну.

— Только не начинай снова свои антицентаврианские проповеди!

— Это не антицентаврианская проповедь, Кэя. Посмотри на этих женщин внимательнее. Еще недавно ты не сильно от них отличалась. У тебя точно так, как и у них, был хозяин, и ты себе не принадлежала – ты принадлежала Роду, была рабыней. Тебе никто не давал выбора, и твоя жизнь была предопределена сразу после рождения. Своих детей центавриане перепродают точно так же, как и перепродают здесь сейчас орионцев.

Я не стала спорить, продолжая следить за происходящим на арене.