Кэш - стр. 4
– И тебе.
– Спасибо. Удача мне бы не помешала.
Фрол поглядел ему вслед, ополовинил вторую фляжку и осмотрел надгробие как бы посторонним взглядом. Будто не он извлекал из бесформенного мрамора образ этого человека, а кто-то другой. С удовольствием отметил: добротная работа, без дураков. И вдруг замер. Да вот где он видел этого мужика! Вот почему его фейс показался таким знакомым! Он же прожил с ним целых полгода!
Ну да, те же резковатые черты лица, то же выражение упорства, над которым он столько мудохался, чтобы передать его в камне. Лицо, правда, уже не молодое, жизнь хорошо по нему проехалась, подсушила, уложила резкие складки в углах рта. Но тот же взгляд, та же неукротимость. Так вот зачем он пришел на Ваганьково: посидеть у своей могилы!
«Ну и дела!» – ошарашенно подумал Фрол, в рассеянности прикончил фляжку и долго еще сидел у надгробия, размышляя о превратностях жизни.
На кладбище всегда хорошо думается о жизни.
Глава первая
У ГРЕХОВ ДЛИННЫЕ ТЕНИ
I
Со дня открытия памятника Гольцову прошло уже два меяца, а Олег Николаевич Михеев, генеральный директор ЗАО «Росинвест», всё никак не мог избавиться от тяжелого чувства, которое оставило у него это действо. Действо по сути своей формальное, ничего не означающее кроме того, что оно означало: в годовщину гибели Георгия на его могиле был открыт памятник. Вот и всё. Михееву не в чем было себя упрекнуть, он сделал всё, что от него зависело. Пробил в московской мэрии место на престижном Ваганьковском кладбище, а это было очень непросто, заплатил чертову уйму денег за надгробие. Надгробие получилось впечатляющее. Олег Николаевич замер, когда с мрамора соскользнула черная пленка. Словно бы Георгий на мгновение ожил. Впечатление было гораздо сильнее, чем на похоронах. Тогда был просто закрытый гроб в венках, свечи, золотые ризы настоятеля храма Воскресения Словущего. И было, чего греха таить, чувство облегчения. Со смертью Георгия будто исчезла радиация, невидимая, но опасная для всех, кто его окружал. Своей энергией и склонностью к риску он создавал вокруг себя атмосферу постоянной напряженности, будто стоишь рядом с трансформатором чудовищной мощности. В молодости это увлекает, а на пятом десятке хочется чего-то поспокойнее.
И вот трансформатор умолк, стало тихо.
Причину своего настроения Олег Николаевич попытался найти во внешних обстоятельствах. Не пришел никто из правительственных чиновников, многие из которых называли себя друзьями Георгия. И когда-то были друзьями. Михеев сам обзванивал всех и уверял, что никакой прессы не будет. Не рискнули. Ну, этого следовало ожидать, последние годы у Георгия была репутация человека, от которого лучше держаться подальше. Не пришла вдова. Тем самым дала понять, что не желает иметь с Михеевым ничего общего. И хорошо, что не пришла. В ее присутствии Олег Николаевич чувствовал бы себя напряженно. Слишком много между ними накопилось такого, о чем лучше не вспоминать. Так что и не в этом дело. А в чем?