Кёнигсберг-13, или Последняя тайна янтарной комнаты - стр. 49

– Думаю, из-за стихий.

– ?

– Ну вы журналистка, как сказал Саша, так разве ж не слышали, что керамика синтезировала в себе три мировые стихии: землю, воду и огонь.

– А-а, вот вы о чем. Думаю, это метко подмечено.

– Первородная земля, животворящая вода и преобразующий огонь.

– Можно пойти еще дальше, – цепляясь за философствование, как за спасительную для теперешнего состояния ее души соломинку, продолжила Ольга, вставляя в ассоциативный ряд: – земля, как субстанция, из которой появился библейский Адам; вода, как основная субстанция нашего живого организма; и огонь, как главная субстанция нашего творящего духа.

– Кажется, я знаю, куда нам поехать дальше, и где вам укрыться, – негромко, глядя на Ольгу, сидящую к нему вполоборота, сказал Александр.

– Куда же? – тут же отреагировала порядком уставшая женщина.

Но спутник не ответил, а странным образом стукнув ладонью по столу, словно поставив точку, обратился к товарищу:

– Знаешь, Владимир, мы вообще-то хотели получить кое-какую информацию. Один чудак в душевном разговоре упомянул Кранаха. Вот мне и хочется знать, к чему бы это?

Ольга все поняла, а и в самом деле, кто-то же должен им помочь понять что хотел сказать ее собеседник в студии, когда ссылался на художника. Прежде чем его убили, фон Краузольд успел дать интервью, в котором, возможно, содержался ключ к его личной драматической тайне; но, возможно, в словах убиенного не было никакого скрытого умысла, и все, что он говорил – обычные рассуждения человека, погибшего случайно или даже по ошибке, вместо кого-то… Откуда ж ей знать?!

– Кранаха Старшего или…? – уточнил керамист.

– Кажется Старшего.

– Даже не знаю чем могу помочь. Разве что если найду альбом немецкой живописи эпохи Возрождения, то там наверняка должны быть репродукции его работ. Обождите.

Владимир Ковалев спустился на первый этаж, где в отдельном шкафу на полках стояли и лежали друг на друге толстые тома художественных альбомов. И в то время, пока хозяин мастерской разыскивал обещанное, Александр, чуть наклонив лицо к Ольге Хлебниковой, еще раз успокаивающе повторил:

– Я помогу вам укрыться, – и погладил ее по руке.

Ольга улыбнулась и с долей врожденного кокетства поправила:

– Мы ведь уже как-то перешли на ты. Не говорите мне вы.

– Не говори…

Она кивнула. Теперь и в самом деле стало спокойно, ее душа, уставшая от переживаний за последние несколько суток, просилась погрузиться в светлые дали, в райские кущи, в тайные запредельные, непреоборимые никем, восчувствованные небеса… И, словно ловя ее мысли, мужчина подытожил: