Казна императора - стр. 42
– Это можно… – Чеботарев приостановился, зачем-то посмотрел на противоположный берег и тихо заговорил: – Судя по всему, союзники готовы на какое-то время оставить большевиков в покое, а нас предоставить самим себе.
– Согласен, – кивнул Костанжогло и добавил: – Вот только как японцы?
– Они просто сменили тактику. Знаете, есть тут такой Мияги, скорее всего офицер генштаба. Так вот он уж очень ретиво меня обхаживает и, пожалуй, принимая во внимание мое прошлое и то, что я знаю, японцы постараются прибрать меня к рукам.
– Вы хотите сказать, полковник, – Костанжогло повернулся к Чеботареву, – что покинуть Харбин вам будет затруднительно?
– Именно так, – усмехнулся Чеботарев. – Если только я не пойду к ним на службу.
– А как же Европа?
– Не беспокойтесь, приходилось выкручиваться и не из таких ситуаций…
Внезапно полковник замолчал и остановился. Его внимание привлекли дети, игравшие прямо на пляже в серсо. Девочка-подросток в чопорном купальнике со множеством оборок бросала кольца, а маленький мальчик, лет семи, скорее всего ее брат, старательно пытался поймать хотя бы одно.
Босой, одетый в матросочку, с бескозыркой, браво сдвинутой на затылок, он, высунув от усердия язык, бросался к летящему в воздухе кольцу, а потом, в очередной раз промахнувшись, обиженно поджимал губы и отворачавался, делая вид, что смотрит на воду.
Шедший по реке пароход со свежевызолоченным иероглифом на черном колесном кожухе, сворачивая к затону, круто положил руль, и поднятая им волна с шорохом накатилась на песок пляжа, заставив мальчика, сразу забывшего про серсо, счастливо рассмеяться.
Чеботарев, не спускавший с детей глаз, улыбнулся и только теперь, возвращаясь к прерванному разговору, спросил:
– Скажите, полковник, новая граница проходима?
Костанжогло, немало удивленный таким переходом, ответил.
– Конечно…
– То-то и оно… – Полковник зашагал дальше и уже на ходу пояснил: – Видите ли, я убежден, что инцидент с Яницким – дело рук красных, и освободить поручика удалось только потому, что в вашем письме Миллеру был всего лишь перечень ценностей, находящихся в других руках.
– Да уж, неожиданность… – покрутил головой Костанжогло и поинтересовался: – А как вам сам Яницкий? Думаете привлечь?
– Разумеется. Хороший парень. Мне с ним, знаете, даже в одной камере сидеть понравилось, – Чеботарев усмехнулся, сунул пальцы за воротник рубахи и без всякой связи с предыдущим сказал: – Жарко, черт возьми, попить бы чего-нибудь…
– Идемте, – Костанжогло показал на целый ряд палаток, выстроившихся под кустами, и решительно увлек Чеботарева за собой.