Казнь Шерлока Холмса - стр. 23
Пока Холмс говорил, на лице Макайвера отображались противоречивые чувства человека, который понимает, что попал в силки и запутывается все безнадежнее, но при этом надеется на чудесное освобождение.
– Вы угадали, мистер Холмс, – сказал он пренебрежительно, однако не без явной примеси страха. – Хотя знать не знали обо мне. И мистера Милвертона вам не обмануть.
– Я не угадывал, – спокойно ответил мой друг. – Я действую только наверняка. Милвертон имел возможность убедиться в этом на собственном опыте. Не забывайте, что в последние несколько дней не только вы следили за мной, но и я за вами. Вы простой тюремный надсмотрщик, для меня же наблюдение – целая наука. Узнать ваше имя было нетрудно: я отчетливо слышал, как кто-то назвал вас Маком.
Макайвер встал со стула и замер, словно готовился броситься на заключенного:
– Это ничего не значит!
– Само по себе… – В голосе Холмса зазвенела сталь, и это заставило надсмотрщика снова сесть. – Само по себе ничего. Но я многое замечал, даже когда вы находились вне досягаемости для моего слуха. На второй день, по пути в камеру из «зала суда», человек, которого, кажется, зовут Креллином, остановился подле вас в коридоре и что-то сказал. Вы обернулись. Произнесенное им слово заставило вас это сделать. Значит, он назвал ваше имя. Ну а умение читать по губам, разумеется, совершенно необходимо в моей профессии. Я даже написал небольшую монографию об артикуляционных жестах, сопровождающих различные звуки речи, от усмешки до крика.
Теперь Макайвер не сводил с Холмса глаз и, казалось, впитывал каждое его слово.
– Так вот, я не сомневался, что первый слог вашей фамилии – Мак, ведь я слышал это прозвище. Произнесите его сами, и вы заметите: губы сначала определенным образом сжимаются, потом разжимаются. Затем ваш напарник снова сказал «а». Это самый широкий гласный, и при его воспроизведении рот раскрывается сильнее, чем при любом другом звуке. Потом последовал звук «в», о чем свидетельствовало характерное прикусывание нижней губы. Наконец горло Креллина слегка напряглось, благодаря чему я восстановил последний слог вашей фамилии. Для наметанного глаза это совсем не сложно.
– Ну надо же, как вы умны! – Макайвер был потрясен, но по-прежнему сохранял презрительный вид.
– Еще я обратил внимание на ваши ботинки.
– А что в них такого особенного?
– Это армейские ботинки, – ответил Холмс. – Вы продолжаете их носить после ухода в отставку.
– Каждый может купить себе такие. И они больше похожи на рабочие, чем на солдатские.
– Верно, – проговорил Холмс терпеливо. – Они шьются из черной пупырчатой кожи, и гражданские их тоже носят. Но посудите сами: первое, что приказывают сделать рекруту, – это отутюжить мыски до безукоризненной гладкости. Затем перед каждым парадом обувь полируют так, чтобы бедняга-солдат мог, простите за банальность, увидеть свое отражение. Ваши ботинки не похожи на те, какие носят рабочие. Это ботинки человека, который до недавних пор служил в армии и не может позволить себе новые.