Каждый твой взгляд - стр. 8
Гастингс задул спичку и бросил в камин.
– И сразу вернулись?
– Непонятно, с какой стати вас это интересует. Да, сразу вернулась.
– Значит, если бы я вас сейчас поцеловал, то ощутил бы вкус грушевого кекса?
Этот человек умел завести в тупик любой разговор.
– Несомненно. Но поскольку ваши губы никогда не коснутся моих, предположение остается спорным, милорд.
Гастингс посмотрел на собеседницу с нескрываемым недоверием.
– Вам, должно быть, известно, что я имею честь быть одним из ближайших друзей графа Фицхью, вашего брата?
Этой дружбы Хелена никогда не понимала.
– И что же дальше?
– А дальше вот что: пребывая в данном качестве, считаю себя обязанным незамедлительно предупредить Фица о вашем недостойном поведении.
Хелена воинственно подняла подбородок.
– Недостойное поведение? Значит, так теперь называется небольшой набег на кладовку?
– Позвольте переиначить вопрос: значит, теперь кладовкой называется постель мистера Мартина?
– Не понимаю, о чем вы.
– Прикажете использовать научные термины?
О да! Мерзкий насмешник с удовольствием бы это сделал. Но поскольку Хелена никак не могла позволить ему получить это удовольствие с ее помощью, то твердо заявила:
– Мы с мистером Мартином давние друзья, а теперь еще и коллеги. Это единственное, что нас связывает.
– Мы с вами тоже давние друзья, однако…
– Мы с вами давние знакомые, Гастингс.
– Что ж, отлично. Мы давние друзья с вашей сестрой, однако Венеция никогда не проводила время в моей комнате. Одна. Ночью.
– Я всего лишь спустилась в кладовку за кексом!
Дэвид покачал головой.
– А я собственными глазами видел, как без двадцати час вы вошли в комнату мистера Мартина. И когда двадцать минут назад я покинул наблюдательный пост, вы все еще оставались там. Да, кстати: то же самое случилось и прошлой, и позапрошлой ночью. Вы можете обвинять меня во многом, что, несомненно, и сделаете, но только не в безосновательных выводах. По крайней мере в данном случае.
Хелена похолодела. Коварство Гастингса она явно недооценила. Виконт казался таким же легкомысленным и несерьезным, как всегда. Трудно было предположить, что этот погруженный в себя человек способен догадаться о тайных ночных похождениях.
– Чего же вы хотите, милорд?
– Хочу вернуть вас на путь добродетели, дорогая мисс Фицхью. Понимаю, что в идеальном мире мистер Мартин должен принадлежать вам. Понимаю также, что его жена неустанно молится о том, чтобы благоверный завел любовницу – ведь тогда и она сможет сделать то же самое. Но если ваши отношения перестанут быть тайной, ни одно из этих соображений не будет иметь сколько-нибудь существенного значения. Именно поэтому считаю своим моральным долгом выехать с первыми лучами солнца, чтобы сообщить вашим родственникам и моим близким, дорогим друзьям о том, что их любимая сестра опаснейшим образом рискует и своим добрым именем, и репутацией семьи.