Каждому свое - стр. 23
Расстояние между ними сократилось до того минимума, когда промахнуться для стрелявшего становилось много сложнее, нежели поразить цель.
В последнюю секунду он выбросил руку вверх и выстрелил, зеркальный потолок дрогнул, и от образовавшейся в нем дыры в разные стороны густой паутиной разбежались трещины. А из самого пулевого отверстия на голову стрелявшего опустилось облако извести, придав его лицу мертвенный оттенок мумии.
– С фронта, что ли? – поинтересовался капитан как ни в чем ни бывало, заботливо укладывая на стол парабеллум.
– Как ты догадался? Из госпиталя, – Северов опустился на свободный стул рядом.
– Прямо на пулю может идти только фронтовик.
Генрих покачал головой, по достоинству оценив трезвую мысль пьяного собеседника. Поглаживая правой рукой пистолет и ловко орудуя левой, капитан наполнил две рюмки.
– Хорошо, что ты пришел. А то я тут один с этими серыми тыловыми крысами. Ни выпить, ни закусить, – Он вылил в себя содержимое рюмки, после чего его тело вздрогнуло, а лицо сложилось в мученическую гримасу.
– Послушай, капитан, зачем тебе эта гадость? Ты ведь человек непьющий.
– Я? – удивился тот. Потом подумал немного и сменил тему. – До полудня завтрашнего дня у меня отпуск, понимаешь? После двенадцати – опять землянка, окопы и идущие на тебя немецкие танки. У меня с ними игра такая: они в Москву хотят, а я их не пускаю. Правда, у них броня, а у меня кожа! Вот, гляди, человеческая! – в подтверждение он ущипнул себя за кисть руки, отчего та конвульсивно дернулась, и две хрустальные рюмки с грохотом рухнули на пол.
В этот момент дверь распахнулась, и в ресторан стремительно вошел генерал, сопровождаемый тремя автоматчиками. Капитан машинально схватил пистолет.
– Встать! Оружие на стол! – оглушительно скомандовал генерал.
Армейский устав сработал безукоризненно: капитан поднялся и послушно положил на стол пистолет.
– Взять обоих! В комендатуре разберемся.
– Военный комендант Москвы Синилов! – заворковали негромко, но с уважением штатские за столиками.
Автоматчики встали за спины задержанных, подталкивая их к выходу. Публика, слегка отошедшая от шока, зааплодировала бравому генералу, блюстителю порядка в прифронтовом городе Москве.
Проходя мимо Верочки, Северов склонился к ее уху.
– Передайте Григорию Федоровичу, что я пострадал за правое дело, и не расстраивайтесь. Вечер мы обязательно повторим, и без стрельбы. Это я вам обещаю.
Автоматчик подтолкнул Северова в спину, и они исчезли за дверью.
В комнате, отведенной для проштрафившихся военных, стояли две железные кровати с матрасами и без подушек. В углу – раковина с постоянно капающей из крана водой, оставлявшей грязно-ржавый след.