Казанский альманах 2019. Коралл - стр. 46
А тем временем, исчерпав свои познания, Фукс заинтересовал Александра Сергеевича одним персонажем давних событий. Им был купец первой гильдии Л. Ф. Крупенников, который, будучи юношей, попал в плен к повстанцам, а ныне продолжал проживать в Казани. Тут вновь сказалось нетерпение исследователя, напавшего на занимательный след, и Пушкин в сопровождении Карла Фёдоровича поспешил к престарелому купцу. Разговор занял часа полтора, но, по-видимому, не произвёл того впечатления, какого ожидал поэт. Вдвоём с Фуксом они вернулись к Александре Андреевне, и профессор, вызванный к больному, вынужден был оставить гостя со своей супругой.
Смущённая поэтесса всё ещё не могла взять себя в руки, но Пушкин был так любезен и приветлив, что вскоре хозяйка дома пригласила его в свой кабинет. Она показала Александру Сергеевичу стихи Баратынского, Ознобишина и Языкова, написанные ей, Пушкин их хвалил, особенно последнего. Заставил её прочесть и собственные сочинения. Несовершенная поэзия провинциальной дамы могла вызвать лишь улыбку Пушкина, но он терпеливо выслушал всё и даже кое-что перечёл. Впрочем, Александра Андреевна была не так глупа и тщеславна, в своих воспоминаниях она отметила: «и он, слушая меня, как бы в самом деле хорошего поэта, вероятно, из любезности, несколько раз останавливал моё чтение похвалами». Гость подробно расспросил о семье Александры Андреевны. А после заговорили о современной литературе, «о духе нынешнего времени», об известных писателях – поэт был более чем откровенен, но заметил, что всё сказанное должно остаться между ними. Безусловно, Пушкин не мог не коснуться положения литераторов, закованных в цензурные рамки жандармского режима Николая I. Дав поэту обещание, Александра Фукс не касалась этой темы даже после смерти Александра Сергеевича.
К часам десяти вечера вернулся Карл Фёдорович вместе с Перцовым, и оба с удовольствием поддержали литературную тему. Сели ужинать, и Пушкин неожиданно заговорил о магнетизме, о воздействии одного человека на другого даже против его воли. Он постоянно обращался к Александре Андреевне и своими примерами о действии магнетизма мужчины на женщину вновь сконфузил её. Она обрадовалась, когда разговор свернул в другое русло, но это направление оказалось не лучше. Александр Сергеевич выбрал тему о суевериях, духах и предсказаниях, и так горячо и убедительно вступал в спор, что хозяйке показалось странным такое увлечение у блестяще образованного человека. А между тем поэт рассказал о встрече на Невском с гадалкой, предсказавшей несколько вещей, из которых две сбылись. «Теперь надо сбыться третьему», – произнёс Пушкин. Это, третье, было предсказание о неестественной смерти поэта – до чёрной даты января 1837 года оставалось три с половиной года.