Казанский альманах 2018. Изумруд - стр. 31
– Не гневайтесь, солтан, рано вам ещё играть в эти игры. Придёт время, познаете женщин сполна. В них самая большая сладость, но и самая сильная боль, уж поверьте, Мухаммад.
Они шли по степи несколько дней, пока их не нагнали гонцы повелителя. В письме хан сообщал о разгроме джихангиром его передового тумена во главе с эмиром Казанчи. «Нам пришлось отступить за Терек, – писал Тохтамыш. – Теперь держим единственную в этих местах переправу и надеемся на милость Аллаха. Здесь вскоре определится исход войны». В страшных кровавых битвах, ценой которых должны были стать десятки тысяч жизней, решались и судьбы двух могущественных повелителей, оспаривающих своё первенство в мире великих правителей[20]. Солтан Джеляльуддин повернул коней своего отряда и поспешил на помощь отцу. Он молил Всевышнего лишь об одном: успеть к началу сражений.
Тохтамыш в предстоящем столкновении старался не допустить прошлых ошибок. Помня о неудаче на реке Кондурче, где войско оказалось прижатым к воде, хан приказал укрепиться на противоположном берегу Терека. Перед мелководьем принялись рыть канавы, устанавливать большие щиты-чапары и колья против конницы, строить изгороди, за которыми могли укрыться лучники и копейщики. Предпринятые меры помогли: туменам Тимура не удалось с ходу перебраться через речную переправу, и они вынуждены были остановиться и разбить лагерь. Два воинских стана, разделённые водной лентой, замерли как огромные хищные звери, затаились, ощетинившись и выставив когти. Они готовились схватиться в поединке, но река охлаждала азарт, мешала сцепиться сиюминутно.
Тимур стремился выйти на открытое пространство, где они могли вступить в открытую битву. Каждый день ожидания играл на руку Тохтамышу, к которому со всех сторон стекалась подмога – из Азака шли генуэзцы; с Закавказья прибывали ободрённые недавней удачей нахи; спешили аланы и черкесы. Огромное войско джихангира не могло выжидать, оно и без того преодолело многодневный путь, претерпело лишения и нехватку продовольствия. По дороге им не попалось ни одного кочевья, все степные аилы снялись с мест, остались на утоптанной почве лишь следы от стоявших раньше юрт. Щедрая степь словно вымерла, – ни одной, даже самой скудной отары или стада. Но туранцы Мавераннахра, храбрецы Хорасана и батыры Мазендерана и Килана, составлявшие основу войска великого эмира, закалились в тяжких долгих переходах. Они привыкли жить в походных заботах, терпеть холод и зной, выживать среди песчаных бурь и снежных буранов и сейчас, полуголодные и уставшие, готовились ринуться в битву.