Казаки в Абиссинии - стр. 5
Конвой едет в особом вагоне третьего класса. Люди сбились по кучкам. В одном конце грамотеи читают рассказы про Абиссинию, в другом переписывают русскими буквами написанную «Марсельезу».
Унылая осенняя природа видна из окна. Желтые поля, голые коричневые леса, лужа, болотце, черная деревушка на скате – и опять поля и леса. Так до Москвы, без перемен, с короткими остановками на станциях, на которых едва успеваешь проглотить стакан чаю и опять несешься дальше и дальше.
Девять часов вечера. Люди становятся в одну шеренгу на перекличку в тесном проходе вагона. Трубач Терешкин заводит кавалерийскую зорю. Дружно пропели «Отче наш» и «Спаси, Господи». Ночь…
В Москве к отряду присоединился мальчик-кадет 1-го Московского корпуса Хейле Мариам Уонди, сын Ато Уонди, харарского землевладельца, абиссинец родом.
Восьми лет от роду он приехал в Петербург совершенным абиссинцем, теперь ему четырнадцать лет, он отлично говорит по-русски, но забыл свой родной язык. Доктор Бровцын, кандидат Кузнецов и классный фельдшер Сасон пытаются воскресить в его памяти абиссинский язык, но это не всегда им удается. На вопросы по-абиссински мальчик сконфуженно улыбается и отрицательно качает головой.
16 октября. Поздно ночью проехали через Киев. Дул пронзительный осенний ветер. Днепр катил свои холодные волны. «Ни зашелохнет, ни прогремит. Глядишь и не знаешь – идет или не идет его величавая ширина, и чудится, будто весь он вылит из стекла и будто голубая зеркальная дорога реет и вьется по зеленому миру…» Железнодорожный мост навис над Днепром. У берега привязано несколько лодок, на них горят красные фонари, и огни их отражаются длинными алыми полосами в воде. Немного выше идут улицы. Огненные точки фонарей параллельными рядами взбегают на холмы. Где-то пожар, широкое зарево заняло полнеба, и на фоне его резко вырисовываются силуэты домов. Пирамидальные тополя растут здесь и там. Вот показались фонари, поезд остановился, и началась перегрузка на юго-западную дорогу.
За Киевом пейзаж изменяется. Становится теплее. В садах много зелени. Пожелтели одни дубы и клены, акация же, береза и другие деревья еще зелены. Появились жиды с рыжими, черными и седыми бородами, в длиннополых сюртуках, с косматыми волосами, толпились они по платформам маленьких станций. Виды становятся красивей и богаче. Маленькое озеро окружено коричневой дубовой рощей. Группа малороссиянок граблями сгребает сухие листья; телеги, запряженные мутно-серыми волами с широкими разлатыми[2] рогами, стоят в линию… Красивая картина парка быстро скрывается из глаз, и видна широкая, чуть всхолмленная поляна, а там хутор с белыми домиками, высокая церковь с зеленым куполом и снова роща.