Кавказская слава России. Черный гусар - стр. 20
– Будешь, – равнодушно подтверждало скрытое от мира страшилище.
Шесть человек посадили на кол в этот же день. Несчастные корчились на тонких металлических прутьях, а палачи стояли вокруг, держа в руках топоры, и подбивали обухами с торца, если им казалось, что казнь замедляется.
– Все, уже ничего не видно! – объявило чудовище, когда солнце начало скатываться за вершины западного хребта. – Завтра с рассветом мы начнем достраивать площадь вашего города. Мы сложим две пирамиды из ваших голов, и я думаю, что они встанут вровень с минаретами вашей мечети…
Холодно было этой ночью на воздухе. Джимшид прижался спиной к такому же, как он, пленнику и пытался успокоить себя простыми картинками. Семья уже, наверное, забралась высоко в горы. Женщины – жена и дочери – собирают хворост для небольшого костра, мужчины разделывают добычу, козу или серну, что там удалось подстрелить за пару часов охоты. Ростом тоже, наверное, работает своим острым ножом с рукояткой из оленьего рога. Джимшид сам подарил его мальчику, когда тому исполнилось десять…
Да и ему будет лучше почувствовать один короткий момент шеей острие боевого оружия, чем вопить от боли и ужаса, нанизываясь туловищем на железную ржавую палку…
Он так успокоил себя этими соображениями, что даже сумел задремать в самый холодный час. Проснулся уже после рассвета от криков, стука, скрежета, воплей. Толпа женщин, детей металась по двору, гоняя ногами странный предмет неправильной формы.
– Голова! – вдруг понял Джимшид и покрылся испариной. – Кто же из нас, несчастных, стал первой жертвой?…
Мертвая голова запрыгала по камням с отвратительным, хлюпающим звуком. Подкатилась к мелику, и тот вдруг увидел перед собой голые, впалые щеки самого Ага-Мохаммеда…
– Я слышал эту историю, – сказал Минас. – Но так и не знаю, что же уничтожило жестокого Ахта-хана.
– Он не выдержал своего счастья, – медленно ответил Фридон. – Такая победа совершенно затуманила разум шаха. Он объявил, что сложит отрубленные головы шушинцев выше их высочайшего минарета.
– Уважаемый Джимшид уже сказал нам об этом.
– Но пока он и другие ждали своей участи, отважный и прямой Саддык-хан спросил шаха – зачем повелителю Вселенной уничтожать своих подданных? Тот плюнул в него и сказал, что сложит два минарета из голов этих ослушников. И верх одного украсит глупой башкой самого Саддык-хана. А на другую ляжет голова Сафар-Али-бека, чтобы тот не смотрел в сторону, когда шах-ин-шах объявляет свое решение… Я думаю, обе жертвы, которым заранее объявили судьбу, вышли из шахской опочивальни, переглянулись и… А на следующий день наш Джимшид увидел у своих ног голову самого Ага-Мохаммеда.