Кавказ. Выпуск XIV. Покорение Эльбруса - стр. 55

Вид из нашего «gîte»[20], полностью окруженного снежными горами, был грандиозным. Далеко внизу под нами виднелась нижняя часть долины Накры: с ее западной стороны хребет венчал покрытый льдом пик, отмеченный на карте как гора Тау Боркушель[21]. Речка, которую мы недавно перешли, пробегала короткий путь от своей колыбели – ледника, текущего вокруг основания большой горы, ее вертикальные скалы нависали над ледовым карнизом огромной толщины. Верховье долины с севера также прикрывал ледник; дорога туда, по крайней мере, не вела, а создавала брешь между двумя скальными возвышенностями в горной цепи на востоке. Полуденное солнце ярко освещало скалу, под которой была разбита наша палатка, и хорошо ее прогревала. Я опрометчиво нашел прохладу в тенистом укромном уголке среди скал и, хоть ненадолго, но подхватил простуду из-за недавнего легкого недомогания, и некоторое время мне нездоровилось. Закутавшись в плед настолько тепло, насколько это было возможно, я с перерывами принимал небольшие дозы хлородина – лекарства, которое помогало нам во время путешествия.

Вечером мы увидели четырех людей, вооруженных ружьями и саблями. Они гнали одиннадцать коров, спускаясь со стороны перевала спешным шагом. Павел спросил наших сопровождающих, откуда они. Ему сказали, что это местные жители из Лашраша. Согласно сложившимся обстоятельствам, они занимаются перегоном скота через перевал и сейчас возвращаются со своей незаконно захваченной добычей, которую они украли в одном из стад, принадлежащих татарам Верхнего Баксана. Наши носильщики, естественно, встревожились тем, что их встретят на северной стороне как воров, и нам стоило больших усилий уговорить их идти дальше. Тем не менее мы преуспели в том, что убедили всех, кроме одного седовласого мошенника; их нахождение с нами могло быть окончательным доказательством их невиновности. Озадаченный, он, несомненно, знал, что не сможет выдержать проверку, и, вероятно, осознавая свой проступок, просил разрешить ему вернуться, добавив, что два его сына, бывших также с нами, разделят его груз между собой. У нас не было возражений против таких перемещений в этой семье. Закатные краски были яркими, но слишком насыщенными, чтобы обещать продолжение чудной погоды последних двух дней.

Июль, 26-е. Ночью погода изменилась. С юга поползли тучи, а утро обещало, пожалуй, быть, скорее, хуже, а не лучше.

Боль и постоянная тошнота отгоняли сон. Я чувствовал, что мне лучше побыть в постели, а не переходить перевал, но оставаться на том месте, где мы были, не представлялось возможным. Идея возвращения в Пари – долгий путь пешком назад – была неоправданна, чему предлагалась единственно приемлемая альтернатива – выйти на водораздел до ухудшения погоды. И все же мы отправились, хотя я вначале едва волочил ноги, даже при помощи Таккера и Франсуа.