Кавказ. Выпуск XIV. Покорение Эльбруса - стр. 57
Мы не удивились тому, что носильщики отказались вновь взвалить поклажу на свои плечи и потребовали немедленную оплату. Они заявили, что выполнили договор перевести нас в Баксан и настойчиво не принимали во внимание оговоренные с ними условия: под Баксаном мы подразумевали основное селение в верховьях долины. Один из них теперь весьма разозлился и, нарочито потянувшись за кинжалом, выражал, таким образом, свое недовольство. Мур отстаивал нашу позицию в этой дипломатии. Его политика заключалась в том, чтобы не обращать внимания на этого человека и отказываться иметь дело с кем-либо, кроме тех двоих, с которыми заключали договор в Пари; они были намного лучше других и не очень-то расположены поддерживать негодование своих компаньонов. Гнев главного головореза из-за того, что на него не обращают внимания, выглядел нелепо.
Долгие и утомительные споры сменились недовольством, а привычные манеры вновь проявились в жестах. Дело заключалось в том, что они были не против подтвержденного нами обещания дать им еще по рублю по прибытии в Уруспиево[23], если никаких дальнейших вопросов не возникнет.
Все осложнялось тем, что задержки, с которыми пришлось считаться, были частыми и досадными. Это настоящее испытание для самообладания человека – сидеть на бревне под проливным дождем, промокшим до нитки и не в духе, в то время как твои спутники спешат с ясной целью, а проводники отказываются шевелиться, пока не вернутся их компаньоны. В конце концов, мы узнали, что носильщики искали своих знакомых пастухов, которые были в окрестностях со своими отарами.
Три последних дня они прожили на провизии, которую принесли с собой из дома. Их питание состояло из муки крупного помола. Они пекли ее на костре, на раскаленных камнях.
Естественно, что им нужна была сытная еда, и теперь они очень хотели распотрошить на ужин ягненка. Порой мы не могли понять их поведения: по каким-то причинам они нам не объясняли его, и понятно, что мы злились на эти частые привалы. После долгой ходьбы под проливным дождем, проникающим сквозь хвойный лес, мы дошли до бревенчатой хижины, хорошо сбитой и, к счастью, совершенно водонепроницаемой. Мы были весьма рады обнаружить место для отдыха, где мы могли снять мокрую одежду и согреться у гулкого огня. Обычно мы сворачивали наши рогожки и держали их внутри спальных мешков, чтобы сохранить сухими, благодаря чему теперь мы имели еще кое-что кроме земли, чтобы улечься. Пастухи обеспечили нас молоком и сыром. После попытки сварить аррорут[24], с не вполне удовлетворительным результатом, мы закутались в углу хижины и наслаждались вполне сносным ночным отдыхом.