Катерина - стр. 23

Я засмеялся, поднял глаза и увидел его взрослого, в желтых штанах и ярко-синем спортивном пиджаке в утятах и розовом шейном платке, в розовом на хуй, я засмеялся. Он был офигенно загорелым, волосы остались белобрысыми и длинными, челка все так же падала на лицо, хотя теперь выглядела элегантно, а не по-дурацки. Я встал, обнял его, он сел и тоже решил поужинать. Он добился успеха, и вроде как немалого. Как бы крепко я ни влипал, как бы далеко ни уезжал, как бы ни страдал и ни терялся, он двигался в противоположном направлении. В четырнадцать родители отправили его в закрытую школу, думая, что она пойдет ему на пользу, хоть на самом деле это им было не по карману. Там он узнал, что есть Парк-авеню, Гринвич и Бруклин, про летние каникулы в Ист-Хэмптоне, Нантакете и Ньюпорте, узнал про Палм-Бич, Аспен и Санта-Барбару, поездки в Европу, «ягуары», «астон-мартины» и «порше», костюмы на заказ и итальянские простыни. И решил, что хочет стать богатым. Настолько богатым, чтобы бывать где угодно и делать что угодно, водить любую машину, какую захочется, носить любую одежду, есть любую еду, пить любое вино. Ему хватало ума понять, что он не гений, что ему никогда не быть банкиром или трейдером, в компьютерах он не разбирался, получить Нобелевскую премию не надеялся. Он понимал, лучшее, что у него есть, – это обаяние, остроумие, натура умника. И он стал взращивать их в себе, узнавал все и учился всему, что связано с деньгами и обществом, – как говорить и вести себя, какой вилкой пользоваться, смешивать все известные человечеству коктейли, как танцевать, он читал книги, учился одеваться, узнавал, когда, как и где покупать одежду, становился другом каждого, с кем знакомился, запоминал все имена и все касающиеся его друзей подробности. В качестве колледжа он выбрал тусовочный, то есть тот, куда богатенькие детишки, не попавшие в университеты Лиги плюща, приезжают пить, нюхать и трахаться все четыре года. Он вступил в студенческое братство и встречался с девчонками из их «сестричества», ходил на официальные приемы, знакомился с родителями и каждому становился лучшим другом. После окончания учебы он устроился на работу к отцу одной из своих подружек, где узнал страшную тайну бизнеса – по его словам, она заключалась в следующем.

Найди птиц высокого полета, которые могут сделать для тебя все. Не забывай благодарить и поощрять их. Заработай для себя как можно больше бабла. Так он и действовал. Он придумал продавать подкрашенную и слегка подслащенную воду так, чтобы люди верили, будто она сделает их стильными, стройными и здоровыми. Подобрал запоминающееся название и броский логотип, написал бизнес-план, уговорил родителей друзей вложиться в его затею. Бизнес он развивал, рассылая бесплатные образцы подкрашенной водички друзьям во все пафосные места, где они обычно зависали, убеждал их смешивать ее с водкой и подавать на вечеринках. Производство отдал на сторону, нанял маркетинговую компанию, заключил контракт на распространение. Сам контролировал лишь продажи и после нескольких лет самоподготовки делал это мастерски. Он являлся с этими своими волосами, улыбкой, в каком-нибудь безумном, ярком, пестром прикиде и паре лиловых, или розовых, или ядовито-синих «хаш паппис», прихватив с собой несколько образцов, и к тому времени, как уходил, все, с кем он работал, успевали всецело уверовать, что станут более стильными, стройными и здоровыми благодаря его нелепой жиже в бутылках, стоит только закупить сразу несколько партий. Компания росла, он направлял на ее развитие все прибыли, и по прошествии шести лет, в возрасте двадцати восьми, продал ее за охрененную сумму. Он стал богатым. И свободным. И посвятил всю оставшуюся жизнь, как он выразился,