Катарсис - стр. 33
Некоторое время Егор не решался обернуться, но голос мужчины звучал до боли знакомо – куратор, именно его приказы он слушал и исполнял, хотя всей душой был против. Ненависть, всколыхнувшаяся, едва он услышал его, помаленьку спадала на нет, переходя в злорадство. Он жив, а куратор, судя по всему, сдох! Туда ему и дорога!
– Что вам от меня нужно? – не выдержав, обернулся он.
Жадно вглядываясь в черты лица ненавистного ему человека, он наслаждался его смертью, радовался ей, словно сам всадил пулю в лоб или нож в сердце. Ему казалось, что нет в мире высшего наслаждения, чем увидеть не просто смерть врага, но любоваться его призраком, как гарантией смерти. Картину портила миловидная женщина рядом с ним, явно испытывающая к куратору нежные чувства.
– Вы нас видите? – она в изумлении вцепилась мужчине в плечо, не замечая этого. – Вы ведь… живой?
– Да, чёрт бы вас побрал, я живой, – с хвастливой гордостью подтвердил Егор. – В отличие от вас!
Последнее слетело с губ случайно, потому что ни его злость, ни ненависть к куратору, ни желание его смерти, не имели никакого отношения к этой женщине, которую он совершенно точно не знал. Чувство превосходства стремительно таяло, как вешний снег под лучами жаркого солнца, уступая место стыду. Женщина заплакала, уткнувшись лицом в плечо спутника.
– Извини, у меня не было выбора, – глухо произнёс куратор. – Меня обманули, я думал, что спасаю жену от смерти.
– Это ваша жена? – с запоздалым раскаянием, чувствуя себя полной скотиной, спросил Егор.
– Нет, тут всё сложно. Умирала моя бывшая жена, они сказали, что оплатят её лечение. Хотя…
– Она умерла задолго до того, как начался ваш путь, – помогла женщина, – он думал, другого выхода нет. Нас обоих убили, если это тебя успокоит, потому что мы не хотели выполнять последний приказ.
– Кто вы?
– Его оператор, именно я помогала Феде выходить на связь с Плацдармом.
– Так вы с ним заодно? – злость снова вздыбилась коброй. – Много платили или у вас тоже кто-то умирал?
Мгновение назад он испытывал неловкость, изливая гнев на куратора и невольно задевая стоявшую рядом с ним хрупкую женщину. Но сейчас, понимая, что они действовали заодно, готов был убить их обоих в отместку за пережитое на Плацдарме, за смерть друзей. Ишь ты, сперва своими руками создали всю эту гнусность, а теперь за покаянием в очередь выстроились? Не дождётесь, сволочи!
– Нет, меня внедрили к ним, чтобы раскрыть заговор, – спокойно пояснила она, утерев слёзы. – Ты много пережил, мальчик, но не думай, что, кроме тебя, никто в мире больше не страдает. Ты остался жив, нам не повезло. Я говорила Феде, не имеет смысла с тобой разговаривать, ты слишком молод, чтобы понять жизнь. Для тебя сейчас твоя конкретная мозоль – это самое страшное событие в мире. Ты даже представить не можешь, насколько всё плохо, упиваясь собственной правотой.