Катарсис - стр. 35
– Вы же знаете систему, неужели нельзя что-то сделать? Любую машину можно раскрутить в обратную сторону! Мы были в центре управления, я знаю, где это находится, если я проведу вас туда, вы сможете всё изменить?
Почему бы и нет? Он по-прежнему ключ, можно запустить процесс заново, указав иные параметры. Они же специалисты, они должны знать, как прекратить этот кошмар одним ударом. Система управления потому так и называется, что позволяет менять поведение подчинённых ей объектов. Егор с надеждой вглядывался в их лица, ловил малейшие признаки подтверждения его идеи, но куратор и его оператор смотрели хмуро.
– Нет, Егор, это невозможно. Сейчас нечем управлять, систему нужно заново инициализировать, обучать базовым алгоритмам, чтобы она начала выполнять внешние команды. Для этого нет специалистов и оборудования. Проект давно закрыт, генерал использовал его в обход всех правил и исключительно для себя. Где он, что сейчас делает, что есть в его распоряжении, никто не знает.
– И что? Вот так всё бросить и пойти гулять, птичек слушать, красотами наслаждаться? Не знаю, кто там у вас самый главный предатель, но вы не лучше, если бросите это на произвол судьбы, – зло отозвался Егор.
Он не мог и не хотел принять, что гибель его друзей была напрасной. Их использовали и выбросили за ненадобностью, как сломанных кукол, чтобы заняться другими делами. Породили зло и смирились с этим, как с чем-то космически непреодолимым. Если это сделал один человек, значит, должен быть другой, способный устранить проблему.
Не могут уйти в иной мир? Нужно научить их делать это! Если как-то сумели привязать, должен быть способ чистой отвязки. Как там обещали им? При уничтожении система вернёт всем начальные метки, и некто свыше увидит их! Так давайте делать это, чёрт бы вас побрал!
Он не замечал, что противоречит самому себе, мечтавшему забыть о кошмаре прошлого и не видеть ничего, происходящего вокруг. Сейчас в нём горела обида, он видел перед собой тех, кто, пусть и отчасти, был виновником трагедии, ему нужно было добиться справедливости ради памяти погибших друзей.
– Что мы можем сделать, находясь здесь, в ином мире? – разозлился Фёдор. – Легко рассуждать, будучи живым – можешь звонить в колокола, призывать общественность, что-то требовать. А что можем мы? От кого требовать? От этих?
Он обвёл рукой местный Арбат, на котором продолжалась вакханалия нападений и замен. В силу близости к эпицентру или большей загруженности людьми, особенно молодёжью, пешеходная улица пользовалась повышенной привлекательностью для призраков. Пройдёт несколько дней и большинство изменённых вольётся в жизнь, получив другую начинку. В городе творится абсолютный беспредел, до которого никому нет дела, точнее, никто даже не подозревает о его наличии, не видит, пока не почувствует на себе.