Катарсис ефрейтора Тарасова (сборник) - стр. 7

Но до весны – еще жить.

Водитель поддал газа, и Карпов заметил на дороге оранжевые жилетки. Автобус всё-таки объехал яму, вернее, копошившихся вокруг нее рабочих.

– Тьфу, иттить иху мать! – крякнул краснолицый дед в солдатской шапке. – Вот же удумали – зимой асвальт ложить!

– Никакой не асфальт, – откликнулся пассажир в пальто. – Гравием засыпали. Правильно.

– Ну дождались! – обрадовалась дама с кроличьим воротником.

– Пиисят годков помню эту дырку, – сокрушался дед, – так и до лета уж потерпели бы.

Продолжение дискуссии Карпов не слушал, все реплики были известны наперед. Но одна фраза всё же проникла в черепную коробку и зашевелилась там холодной жабой: «дождались».

В желудке свился клубок страха и, поднявшись в легкие, заполонил грудную клетку.

Дождались.

Карпова бросило в жар, и он, как при тяжелом гриппе, вдруг ощутил хруст каждого сустава, писк каждого сухожилия. Ему стало невыносимо душно в переполненном автобусе, но, выскочив на остановке, он так и не смог вздохнуть свободно – морозный воздух перехватил горло и там застрял.

Дождались!

Мэр наконец-то решил привести дорогу в порядок. Сын Марины Анатольевны больше не шляется со всякой шпаной – готовится к поступлению в институт, а Пётр Семёнович перестал склонять подчиненных девушек к сожительству.

Это значит, что она пришла.

Она настигла его здесь, в Сибири, в тупике одной из веток железной дороги, о которой забыли прежде, чем успели достроить. Оконечинск, город на самом краю земли, дал ему приют и последнюю надежду, но не уберег. Карпов знал: в какую бы нору он ни забился, она его найдет. Она научила его бояться. Чуять ее приближение он научился сам.

Олег Карпов хорошо помнил день, когда ему впервые открылась жуткая правда, грохочущим бульдозером переехавшая его налаженную жизнь.

Было тяжелое рабочее воскресенье после трехдневной гулянки – праздник выпал на четверг, и теперь приходилось расплачиваться за дармовую пятницу. Женщины явились на службу издерганными, а мужчины опухшими и жаждущими пива. До обеда народ обсуждал похмельные недуги, а к вечеру, когда все начали приходить в себя, по отделу разнеслась весть о том, что секретаршу вроде как подменили.

Заразившись внезапным ажиотажем, Карпов не утерпел и заглянул в приемную. Леночка находилась на своем месте, и это была, несомненно, она. Пунцовые вампирические ногти, прозрачная блузка, блестящий витой локон, спускающийся к правой брови, – всё это удостоверяло Леночкину личность не хуже паспорта.

– Евграф Валерианович отсутствует. Если у вас к нему какое-то дело, я могу записать на завтра, – вежливо сказала она.