Кастинг. Маргарита и Мастер - стр. 46
Глава 51
Шеф-повар легко поддался на эту провокацию, а точнее, наоборот, так как ничего не сказал, как обычно:
– Пусть Кот работает здесь шеф-поваром, авось мышей наедитесь до отвала, – а вышел, как будто только заходил в Елисеевский, сделал там своё дело:
– Слегка загипнотизировал продавщицу, чтобы недовесила э литл, и просил жалобную книгу, которую потом и отдавал за небольшое вознаграждение:
– Кило Любительской натюрлих, – а один раз продавец даже не отказался сбегать в соседнюю Булочную за мягким хрустящим батоном, – но он этим не злоупотреблял, так как одна пышногрудая блондэ – но не натюрлих, разумеется, высказала ему в лицо:
– Больше ко мне не приходи по ночам, ибо если имеешь слабый потенциал: не обнадеживай девушку. – И он испугался, так как:
– Люди на самом деле могут подумать, что эту, можно сказать, мамочку, одного из публичных домов Оноре де Бальзака, он держал в своем уме за простую девицу легкого поведения, для соблазна потенциальных жертв, работающую здесь продавщицей колбасы.
Что, в общем, и понятно, ибо Хомо любит прикидываться дураком только до тех пор, пока у других Хомо не возникает сомнение, что он на самом деле имеет этот прикид, в том смысле, что не посмеялся над девушкой легкого поведения, а:
– Поверил, как Дурак, в ее чистосердечное признание.
За что, собственно, казнили и Иисуса Христа:
– Не с умыслом посмеялся над верой, а от души, – на которую только и может надеяться человек без специального образования.
Ибо:
– Как можно было поверить Марии Магдалине, что и она только недавно покинула институт благородных девиц? – Или она именно там, в пороке, искала ту глубину души, где находится:
– Вера?
Отсюда вывод:
– Царь Борис Годунов считал, что юродивый Николка:
– Только прикидывается дураком, – поэтому также прикидывался, что:
– Боится его.
Вывод:
– Безразлично, верите ли вы ему, этому юродивому Николке:
– Всё равно шлепнут, или как Бориса Годунова или, как:
– Григория Отрепьева.
– Потому и не играю, – сказал шеф-повар, – а всегда только проигрываю. – Но смело занял место тамады за столом.
Правда, не за тем, где восседали работники своего воображения, а рядом, где сидел, так называемый Бродский – поэт.
И как говорится, с корабля на бал попал в свою стихию, ибо здесь были те, кого он знал, но пока что забыл:
– Немного.
И видя, что гость растерялся, как обычно бывает с вновь прибывшим, если он:
– Имеет претензии, как Гришка Отрепьев, – сказал:
– Я пока что прочитаю вам что-нибудь хорошее, как-то: