Картина маслом на холсте - стр. 8
– Хорошие фото, – похвалил Том. Свой горячий завтрак он предварительно разрезал ножом на две равные части. Покончив с первой половиной, он аккуратно порезал оставшуюся часть на небольшие кусочки и отложил вилку и нож. – Обычно ты не очень любишь фотографировать.
– Точно, гораздо чаще этим занимаются Нина и Дана. – Эрни, быстро покончив с яичницей, пил жадными глотками горячий кофе. – Биг-Бен в лучах утреннего солнца меня очаровал.
– Башня Елизаветы, смею тебя поправить.
– Боже, храни королеву!
– Тсс.
– Понял, здесь не стоит так шутить. Вообще-то, мне нравится королева, если честно. Вот я и желаю ей здоровья. А держать в голове все актуальные названия всех мировых шедевров культуры я, в отличие от тебя, неспособен.
– Я тебе, конечно, верю, но будь политкорректен. И вообще, веди себя тише: оглянись вокруг, это не захолустье, здесь все держатся по-другому.
– Ну если кто-то решил, что я из лесу вышел, то он не ошибся, – пожал плечами Эрни.
На самом же деле всё обстояло совсем не так: местные прохожие, по сравнению с жителями их родного тихого города, казались диковатыми. Видимо, Том собирался перейти к обсуждению важных тем, не предназначенных для посторонних ушей, и намекал на это Эрни.
Эрни придвинулся поближе к Тому и понизил голос до шёпота. Том тем временем, взяв кусочек тёмного хлеба, стал крошить его в тарелку. Растерзанный хлеб составил компанию пострадавшему бекону.
– Ты как будто Мистера По кормить собираешься, – догадался Эрни. – Надеешься вскоре найти его?
– А ты его уже нашёл. – Том увеличил фотографию, на которой остановился, он почти коснулся экрана зубцом вилки, указывая на какую-то едва различимую закорючку.
– Ничего не понимаю, – признался Эрни.
Том поднёс к глазам Эрни свою левую ладонь.
– Это что, линии судьбы? – снова не понял Эрни.
– Скажешь тоже, – фыркнул Том. – У тебя что, в роду цыганки были?
– Не было, вроде, – пожал плечами Эрни. – А у тебя? – скорее в шутку спросил он в ответ.
– Мой прадедушка сделал бы из тебя порошок для чистки хозяйственных тазиков, если бы ты обозвал его цыганкой.
– Надеюсь, твой прадедушка меня простит. Может, объяснишь что-нибудь, наконец?
– Думаешь, легко приручить одичавшего ворона древней породы? Этот крылатый маугли мне всю руку изранил, пока привыкал к домашней еде и человеческой жизни. Его клюв я всегда узнаю, откуда бы он ни торчал. Ты когда-нибудь играл с ним в прятки?
– Нет, – признался Эрни, – только в дурака.
– Где бы он ни спрятался, его клюв всегда торчит оттуда. Ворона и в Лондоне бывала, а так вороной и осталась.
Эрни улыбнулся: Том «ругал» ворона, потому что был сильно привязан к своему питомцу и всегда переживал за него не меньше, чем за остальных членов семьи.