Картина маслом на холсте - стр. 2
Доминга была потомственным домовым, полученным Томом в наследство в придачу к сундуку с сокровищами, оставленным для него «в надёжном месте» (а именно, прямо на Луне) его эксцентричным прадедушкой.
Однако проживала она в Испании, где жили жена, дочь и внучка Тома и где Том, Эрни (и, собственно, сам сундук с сокровищами) находились как раз тогда, когда они «вступили в наследство». Небольшой испанский городок и дом Тома соединялись посредством одного из магических порталов, поэтому все члены семьи могли навещать друг друга в любой момент. Доминга тоже время от времени навещала Тома и Эрни и помогала по хозяйству.
С другой стороны, дом совмещался с бревенчатым домиком, расположенным вдали от цивилизации, на поляне смешанного леса (здесь некогда проживал дядя Тома). А маленькая квартира-студия, с которой всё начиналось, располагавшаяся в милом двухэтажном доме приличного района, одну из своих комнат прятала от посторонних глаз, потому что она представляла собой Хранилище – место, где Том и Эрни собирали и хранили сны.
Снаружи окно этой комнаты выглядело наглухо зашторенным, всегда опущенные жалюзи «охраняли» два рыцаря в доспехах: Том любил оригинальный декор и принты в историческом стиле. За ними располагались длинные тяжёлые портьеры из бордового бархата, широкие, подвешенные прямо под потолком и ниспадавшие до пола. Об их существовании Эрни узнал, однажды упросив Тома показать, как комната выглядела изначально или какой бы её увидел обычный, заурядный человек, неспособный разглядеть тонкий мир. Если бы рыцари сложили копья или окно бы треснуло, люди увидели бы крошечную комнатку, единственную обстановку которой составляли скромное старомодное кресло, торшер, круглый коврик и примитивная полка, украшенная бюджетным искусственным цветком.
«Смотри быстро и внимательно, – сказал тогда Том, чертя в углах комнаты меловые руны и готовясь распылить порошок. – Я не смогу долго удерживать визуализацию этого измерения для тебя: ты работаешь со снами каждый день, твоё сознание и ты сам связаны с Хранилищем, как младенец связан пуповиной с телом своей матери. Ты и я, мы дышим в одном ритме с библиотекой снов, доверивших нам хранить и беречь себя. Мы не можем надолго отделить себя от мира грёз». Эрни кивнул: «Да, я понимаю», – и сделал глубокий вдох, как будто действительно боялся задохнуться, вдруг очутившись в зоне обыденного восприятия реальности.
Полки со стеллажами, на которых стояли стеклянные банки, подписанные слегка небрежным раскосым почерком, замелькали перед глазами Эрни, циклично описывая одну и ту же дугу. Эрни услышал единый то ли вздох, то ли хрип, то ли стон, от его ладоней к бисерным сферам-снам как будто потянулись невидимые нити, тысячи тысяч нитей, которые, натянувшись до предела, вдруг разом оборвались. Эрни провалился в «другое измерение», как будто в полу прямо под ним вдруг образовалась дыра, и он, как непрошенный гость, очутился этажом ниже, в чужой пустой комнате.