Карт-Бланш для Синей Бороды - стр. 8
– Я узнал тебя, – сказал он, убирая шкатулку в ящик стола левой рукой и запирая ящик на замок. – Девчонка из лавки. Отнеси шоколад в кухню.
– Да, милорд, только я осмелилась побеспокоить вас не из-за шоколада, а потому что…
Он посмотрел на меня ещё внимательнее, и еле заметно усмехнулся.
– Ты побеспокоила, совершенно верно, – сказал он и подошел ближе, держа правую руку за спиной, и беззастенчиво разглядывая меня с головы до ног. – Наверное, хотела что-то сказать мне?
– О да, – радостно кивнула я, довольная, что такой важный господин оказался совсем не заносчивым и не гневается за моё вмешательство. – Я хотела сказать…
– Золотого хватит?
– Что, простите? – не поняла я.
– Золотого тебе хватит? – повторил он.
– Золотого?..
– Два золотых, – сказал он, поглядывая на меня как-то слишком уж внимательно, и добавил невпопад: – У тебя милая улыбка.
– Благодарю, милорд…
– И губы сладкие даже на вид, – он наклонился и поцеловал меня, удержав за шею, когда я попыталась вырваться.
Он целовал меня настойчиво, скользнув языком между моих губ, как человек, привыкший добиваться своего любым путем. Я ощутила сладковатый запах незнакомых мне пряностей, и голова закружилась от этого аромата.
Мне показалось, мы целовались очень долго. Граф уже не удерживал меня, его рука легла мне на щёку, ласково поглаживая. В какой-то момент я поняла, что стою на цыпочках и тянусь к нему, как подсолнечник к солнцу. Наконец, он отстранился и сказал:
– Три золотых, но чтобы обслужила сейчас же. Не потерплю отсрочки даже на полчаса.
Он тяжело дышал и смотрел на мои губы, а я словно пробудилась от зачарованного сна, сообразив, что золотые монеты мне предлагали вовсе не за очередную партию сладостей.
– Нет, милорд, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.
Только сейчас я увидела, что они вовсе не темные, а светло-серые, прозрачные, как льдинки. И такие же холодные.
– Нет? – переспросил он.
– Нет. Мои поцелуи не продаются за три золотых.
– Тебе мало? – он криво улыбнулся. – Сколько же ты хочешь? Десять? Даже самые дорогие куртизанки в столице берут меньше. А ты всего лишь шоколадница. Или у тебя есть, чем меня удивить?
– Вы не поняли, – сказала я со спокойным достоинством, хотя внутри всё клокотало. – Мои поцелуи не продаются ни за три золотых, ни за десять. Я сама решу, кого наградить ими. И то, что вы сделали сейчас – это низко. Понимаю, что вас ввели в заблуждение мой вид и то бедственное положение, в котором я оказалась, и только поэтому не стану разглашать этот прискорбный случай, но…
– Как ты складно говоришь, – он удивленно поднял брови. – Этому обучают в лавке?