Карт-Бланш для Синей Бороды - стр. 41

– Думаю, ты убедилась, что моя борода чёрная, а вовсе не синяя.

– …но не сделали ничего, чтобы я вас уважала, – закончила я.

Он оглянулся, и взгляд его стал холодным.

– Только твоё уважение или неуважение мне безразличны, – заверил он.

– Охотно верю, – сказала я. – И раз уж мы начали беседовать откровенно, позвольте спросить: вы и правда приехали в наш город, чтобы найти себе новую жену?

– Правда, – ответил он, продолжая разглядывать меня, как диковинного зверька.

Он не сел в кресло, а остался стоять, и его широкоплечая фигура против света свечей казалась особенно огромной. Он подавлял одним своим присутствием, и мне больше всего хотелось побыстрее покинуть эту комнату чтобы освободиться от этого человека. Освободиться? Но я ведь ему не принадлежу?.. Все эти мысли промелькнули в моей голове быстро, как вспышки молний в грозовую ночь, но слова слетели с языка ещё быстрее:

– А что случилось с предыдущей леди де Конмор?

– Упала с лошади и свернула себе шею, – граф произнес это безразлично, словно говорил о подгоревших блинчиках на завтрак.

Его тон задел меня. Если он решит жениться на Констанце, вряд ли она будет счастлива с чёрствым человеком, которого не огорчает недавняя гибель жены.

– Вы говорите об этом с таким спокойствием, милорд… Совсем не похоже на безутешного вдовца.

– А я – счастливый вдовец, – сказал он. – Хочешь знать, почему? Раз уж мы беседуем откровенно?

Голос де Конмора стал вкрадчиво-опасным, а сам он подался вперед, заглядывая мне в лицо. Я почувствовала себя кроликом перед волком, что внезапно выскочил из чащи. Еще немного – и хищник бросится на меня и откусит голову. Или… свернет шею…

– Нет! Оставьте свои тайны при себе, мне они ни к чему, – торопливо произнесла я.

– Разумное решение, – пробормотал он и вдруг коснулся моей рассыпавшейся косы. – Кто же придумал назвать тебя Бланш? У тебя тёмные волосы.

– Когда я родилась, они были белокурыми, как у моих сестёр сейчас, – сказала я, еле сдерживая стремительно забившееся сердце. Этот человек и пугал, и волновал одновременно. Я вдруг подумала, что не смогла бы дать ему оплеуху, вздумай он сейчас, как Реджинальд, требовать у меня поцелуя.

Ладонь графа легла на мою щеку, погладила.

– Разрешите удалиться, милорд, – произнесла я срывающимся голосом, и делая шаг назад.

– Разрешаю, – сказал он и взял мою руку.

Я дрожала, но не сделала попытки вырваться и убежать. Бедный рождественский кролик, угодивший в пасть к волку! Вот кем я сейчас себя ощущала!

– Сожалею, но не смогу попрощаться с тобой по окончании праздника, – сказал де Конмор, поднося мою руку к губам. – Попрощаюсь сейчас.