Карт-Бланш для Синей Бороды - стр. 13

– Нам лучше пойти на бал, потому что это шанс познакомиться с будущим мужем, – сказала Анна. – Матушка это понимает. Ведь так?

– С мужем… – пробормотала я. – Ну конечно…

– Ты сама всегда говорила, что главное – репутация, – продолжала Анна. – Если мы явимся на праздник нарядно одетые, то никто не вспомнит, что папочка не оставил нам денег.

– Он во всём виноват… – опять пробормотала я.

– Что? – не расслышала Анна.

– Говорю, что я вряд ли пойду на этот бал, – сказала я громко.

Матушка и сестры испуганно ахнули.

– Что это ты выдумала, Бланш? – возмутилась мама. – Приглашение отправлено для троих, отказываться неприлично!

– Граф заказал горы сластей в лавке господина Маффино, – сказала я, почти не покривив душой. – И делать их придется мне. Неделя работы на износ – тут же не до танцев и развлечений.

– Как жаль, – вздохнула Констанца, обнимая меня с одной стороны, а Анна, подсев с другой, поцеловала в щеку.

– Не грусти, – сказала Анна. – Мы можем тебе помогать. Я умею толочь марципан.

– В фарфоровой ступке размером с горсть, – засмеялась я. – Нет, мои дорогие сестренки, тут вы мне не помощницы. Легче сделать всё самой, чем объяснять вам – что и как.

– Лущить миндаль они вполне смогут, – сказала матушка.

– Мама! – вскричала Констанца. – Но от этого загрубеют пальцы! Как мы будем танцевать на балу у графа, если пальцы загрубеют? Нас примут за служанок, у которых руки в мозолях!

Я украдкой посмотрела на свои руки. Ногти коротко острижены, на ладонях – мозоли от постоянной работы пестом, и кончики пальцев шершавые. Меня и вправду можно принять за служанку.

– Всё, пошла спать, – решительно поднялась я, доедая последний кусочек хлеба и стряхивая с себя обнимающихся сестер. – Господин Маффино просил прийти завтра пораньше.

Сестры засуетились, высказывая нежную заботу – каждая поцеловала меня на ночь, пожелав спокойных снов, и пообещала не шуметь, потому что они-то точно не смогут уснуть в эту ночь от волнения.

Оставив сестер волноваться на первом этаже, я поднялась на второй, где находились спальни, и разобрала постель, взбив перину и подушки. Я уже переоделась в ночную рубашку и готовилась нырнуть под одеяло, когда пришла матушка.

– Что-то случилось, Бланш? – спросила она.

– Нет, всё хорошо, мама, – ответила я, надевая чепец.

– Кого ты обманываешь? – спросила она. – Ты как пришла, ни разу не улыбнулась. Что-то произошло?

– Совсем ничего, – мне даже не пришлось лгать, потому что и в самом деле – поцелуй и непристойное предложение от графа Конмора не заслуживали никакого внимания.

Я залезла в постель, укрылась до подбородка, и матушка подошла благословить меня на ночь.