Карфаген должен быть разрушен - стр. 14

– А со мной, – продолжал Исомах, – такое дело вышло. – Приспособил меня Катон с детьми заниматься. Не прошло и месяца, как один из родителей за старательность дал мне лишний асе. Я его истратил, посчитав, что это вознаграждение мне, а не дополнительная плата господину. Стало это Катону известно. Собрал он рабов и выступил как обвинитель. Спор между рабами-судьями возник – считать ли утайку обманом или воровством? Голоса поровну разделились. Катон присоединился к тем, кто считал воровством. И приговорили меня к ссылке на мельницу[20]. Но моим спасением стала жадность Катона. Пожалев свои две тысячи сестерциев, он перепродал меня Эмилию Павлу.

Бросив на собеседника взгляд, Исомах увидел, что тот уронил голову на плечо.

– Совсем я тебя заговорил! – спохватился он. – А ведь ты с дороги.

– С корабля, – отозвался Полибий.

– Да-да! – подхватил Исомах. – На корабле какой сон. Пойдем, покажу постель.

В то утро Андриск вместе с другими невольниками перетаскивал кожи из мастерской на окраине Кум в центр города, где жил Филоник. С наслаждением вдыхал он утреннюю прохладу, ибо ромеи отняли вместе со свободой и свежий воздух. Не только в мастерской, но и во всем квартале от мокнущих в деревянных чанах шкур стояла удушливая вонь. Опытные мастера ловко орудовали остро наточенными ножами. Андриску же велели таскать обработанные шкуры к протекавшему через двор ручью и мыть их в проточной воде.

Многие в мастерской потешались, наблюдая, как новичок то пытался заткнуть пальцами нос, то дышал открытым ртом, как рыба, вытащенная на берег. Только Блоссий – раб с открытым лицом и светлыми глазами, никогда не смеялся над мальчиком. Поэтому Андриск старался держаться ближе к нему.

Хотя солнце стояло уже высоко, двери домов почему-то были закрыты, окна задвинуты ставнями. Лишь испуганные рабы изредка перебегали улицу и, звеня щеколдами, исчезали в домах.

– Что это господа сегодня заспались? – спросил Андриск.

– Сам удивляюсь! – ответил Блоссий и, приметив выглянувшего из ворот раба, крикнул: – Друг! Какой сегодня праздник?

– Какой еще праздник, вонючка! – бросил раб, не останавливаясь. – В Кумах бешеная собака!

Андриск свистнул.

– Вот оно что! Может, лучше вернемся в мастерскую?

– До мастерской дальше, чем до Филоника. Нам бы в какой-нибудь дом зайти… Но кто к себе вонючек пустит?

Андриск зашагал быстрее. Блоссий его остановил:

– Не торопись! Все равно от судьбы не уйдешь! Мудрец Зенон говорил: «Покорного судьба ведет, непокорного тащит! «Судьба все равно того пса по чьему-то следу направила.