Карфаген 2020. Восхождение - стр. 3
– Как давно начались бунты? Только ответь честно.
– С неделю. К чему вопрос?
Усмехаюсь и озвучиваю догадку:
– Ситуация начала выходить из-под контроля, а тут вдруг я так удачно штурманул базу гемодов! А учитывая, что рейтинг у меня высокий, если меня публично прижать, это вызовет общественный резонанс! – развеселившись, хлопаю себя по бедру. – Эйзер, это гениально! Ты меня раскручиваешь по всем медиаресурсам, потом вероломно вмешиваешься в шоу, нарушая собственные правила, с помощью СМИ накручиваешь народ, выгоняешь толпы на площади, заводишь их с помощью своих провокаторов! Браво!
Встаю и хлопаю в ладоши, Гискон смотрит без выражения, он по-прежнему ко мне равнодушен, я для него очень нужная и удобная вещь, не более.
– Ты за сутки разжег такой костер! – снова сажусь, принимаю вольготную позу, закинув ногу за ногу. – Все уже забыли, чего хотели изначально, благодаря тебе вся несправедливость мира – в моем заточении. Ты даешь толпе меня, делаешь меня победителем, и они расходятся по домам. Костер погашен. Так?
– И все-таки мне интересно, что ты такое, – бормочет Гискон. – Да, так. Мои условия: выпускаю тебя к толпе, ты их успокаиваешь, получаешь свое место на четвертом уровне и при необходимости помогаешь управлять сознанием масс: участвуешь в ток-шоу, даешь интервью.
– А потом со мной случается что-то смертельное, – все так же улыбаюсь, глядя на него. – Как случилось с моими людьми. Но и гарантий от тебя не получить, – подпираю голову рукой, задумываюсь. – Хотя по сравнению с остальными аристо ты коварен, но не кровожаден.
А ведь я нужен ему так же, как и он – мне. Он меня, по сути, пропаровозил так, как я сам и за пять лет не смог бы. Гискон и не догадывается, что он совершил преступление против всех аристо, да против самого мироустройства! А раз я нужен ему, он собирается меня использовать, продвигая, а не расчленять в лаборатории, то нужно постараться извлечь из ситуации максимальную выгоду.
– У меня есть соображения, как успокоить толпу максимально быстро и сделать так, чтобы волнения не повторялись. Но для этого мне придется сдержать слово, а я обещал жизни тем, кто мне поверил. Два моих человека убиты…
– Они живы, – равнодушно говорит Гискон. – В них стреляли парализаторами и шариками с краской, чтобы сцена выглядела максимально жестокой и вызывала негодование. И эти двое, и парень с женщиной, и пятеро сдавшихся. Я понимаю, что они нужны для того, чтобы воцарилась справедливость.
Откидываюсь на спинку стула, тянусь к пустому стакану, изо всех сил стараясь скрыть радость. Да я просто счастлив! Еще бы Эристана воскресить…