Карантин - стр. 21

В один из первых дней Гавр купил дюжину пакетов с оранжевыми собаками. И эти ласковые весёлые пёсики полтора месяца, изо дня в день, приносили Ксюше что-нибудь вкусненькое и интересное. На второй же день пёсик принёс чудесного слонёнка в мерцающем шаре. Казалось, слонёнок выступает на цирковой арене…

Маленький волшебный цирк лежал на Ксюшиной подушке. Она смотрела на него и медитировала…

* * *

В палате уже не так страшно. Закрыла чёрную батарею. Застелила яркими скатёрками стол и пеленальный столик. Чёрные пятна на стене замаскировала зелёными кленовыми ветками. На столе Ксюшины книжки, фломики… Складень с иконками. На тумбочке у Ксюшиной кровати – букет белых хризантем…

Конечно, не дом родной, но уже и не тюремная камера.

* * *

Невыносимо медленно тянулись первые три дня… После ввода сыворотки второе по тяжести мучение – это пить. Необходимость и невозможность пить.

– Она должна выпивать не меньше 600 граммов в сутки. Не меньше! Это – минимум. И столько же выделять.

– 600 граммов?! Это же три стакана!

– Да. Не меньше.

– Но она и три глотка выпивает с трудом…

– Давайте тогда не по три, а по одному глотку. Отпаивайте, отпаивайте её! Для этого мы вас и взяли сюда. А иначе – капельница!

Напоминание о капельнице вселяло в меня решимость.

– Ксюня, Ксюнечка, давай выпьем глоточек!

– Не хочу…

– Один глоток, единственный!

Папа принёс нам десятки разных соков.

– Виноградный, твой любимый, Ксюнечка.

Один глоток отопьёт – и в сторону: «Нет, не хочу». «А вот яблочно-малиновый, Ксюнёк». – «Нет…»

Но всё-таки «апельсин в чёрных очках» пришёлся ей по вкусу. По чуть-чуть, по капельке, и вот уже выпит маленький пакетик – стакан! Ура! Первая победа.

Веду учёт каждого глотка, каждой виноградины, каждого ломтика апельсина…

«Может, арбуз она будет есть?» – говорю папе. И папа тут же принёс арбуз, сладкий, сахарный! Ксюня как набросилась на него! Так сразу половину и съела. Это был настоящий прорыв, выход из окружения, из плотного кольца «не могу» и «не хочу».

– Ксюня, арбуз хочешь?

– Хочу!!!

Слава Богу. Слава Богу.

Но какая же она слабенькая, Господи! Вечером засыпает в восемь часов. Это наша-то совушка! Которую обычно и в полночь не уложишь.

Гашу свет в нашем боксе, но всё равно светло: горит свет в коридоре, в соседнем боксе, так что можно даже читать. Гавр принёс молитвенник. Ксюша внимательно вслушивается в слова молитв.

Потом она засыпает и дышит уже полегче, потише… Слава Богу.

* * *

В девять вечера выключают свет и в других боксах – отбой. Пригашают свет в коридоре. Остаётся только полная луна в окне…