Карантин. COVID-19 – вирус, который потряс мир - стр. 13

. Кроме того, для этого требуется полученное путем саморефлексии критическое осознание нашего поведения и общественного устройства, в рамках которого мы находимся. Поэтому мы должны быть готовы отстоять выбор тех или иных политических решений – решений, связанных с распределением ресурсов и расстановкой приоритетов на всех уровнях. Однако это противоречит тому, что мы так настойчиво старались не делать в течение последних 40 лет, противоречит нашему стремлению к деполитизации и желанию так использовать рынки или законодательную систему, чтобы не принимать подобных решений[44]. Это главный импульс, который лежит в основе явления, получившего название «неолиберализм», или «рыночная революция». И этот импульс состоит в том, чтобы деполитизировать вопросы, связанные с распределением. При этом надо учитывать и неравноценные последствия общественных рисков, независимо от того, чем они обусловлены: структурными изменениями в мировом разделении труда, нанесением вреда окружающей среде или заболеванием[45].

Коронавирус со всей очевидностью выявил нашу институциональную неготовность – то, что Бек называл нашей «организованной безответственностью». Новое заболевание обнаружило слабость базовых аппаратов государственного администрирования, таких как современные реестры граждан и правительственные базы данных. Чтобы дать достойный отпор кризису, нам было нужно общество, которое гораздо более приоритетное место отводило бы вопросам здоровья населения[46]. Из самых неожиданных источников звучали призывы к «новому общественному договору», согласно которому вклад базовых работников будет по достоинству оценен. Предполагалось также, что в таком контракте будут учтены риски, возникающие вследствие глобализации образа жизни, плодами которой смогла воспользоваться лишь наиболее состоятельная часть населения[47]. Подобно таким программам, как «Зеленый новый курс», которые неоднократно появлялись с начала нового тысячелетия, этот грандиозный проект должен был бы воодушевить граждан[48]. Его задача состояла в том, чтобы мобилизовать население. Однако для его реализации требовалось решить вопрос о власти. Если это был новый общественный договор, то кто и с кем должен был его заключать?

Странное послевкусие осталось от многочисленных призывов к проведению крупных социальных реформ, прозвучавших в 2020 г. По мере того как коронавирус продолжал свое наступление, левое крыло по обеим сторонам Атлантики, по крайней мере та его часть, которую воодушевляли идеи Джереми Корбина и Берни Сандерса, начинало терпеть поражение. В разгар пандемии обещание о появлении радикализированного и получившего приток новой энергии левого крыла, объединенного вокруг программы «Зеленый новый курс», рассеялось как дым. Отпор кризису пришлось давать в основном центристским и правым правительствам. Они представляли собой странную компанию. Президент Бразилии Жаир Болсонару и президент США Дональд Трамп решили поэкспериментировать со стратегией отрицания. Что скепсис по поводу климата, что скепсис по поводу вируса – никакой разницы для них не было. В Мексике правительство левого толка, возглавляемое Андресом Мануэлем Лопесом Обрадором, также пошло по своему собственному пути и отказалось предпринимать решительные меры. Такие сильные национальные лидеры, как Родриго Дутерте на Филиппинах, Нарендра Моди в Индии, Владимир Путин в России и Реджеп Тайип Эрдоган в Турции, не отрицали существование вируса, но сделали ставку на патриотические призывы и выбрали тактику запугивания населения. Наибольшее давление испытывали государственные деятели центристского толка, такие как Нэнси Пелоси и Чак Шумер в США, Себастьян Пиньера в Чили, Сирил Рамафоса в Южной Африке, в Европе – Эмманюэль Макрон, Ангела Меркель, Урсула фон дер Ляйен и другие. Они решили пойти по пути, предложенному учеными. Отрицать опасность вируса они не собирались. Они отчаянно старались доказать, что они лучше «популистов». Пытаясь противостоять кризису, наиболее умеренные политики стали использовать откровенно радикальные меры, большинство из которых были импровизацией и компромиссом. Правда, им удалось облечь свои инициативы в форму программ. Будь то программа «ЕС нового поколения» или программа Байдена «Восстановим лучше, чем было» – многие идеи были почерпнуты из репертуаров движений за зеленую модернизацию, за устойчивое развитие или из концепции «Зеленого нового курса».