Кара небесная. Книга 6 - стр. 5

Приз "Неутомимая вагина" – за патологическую тягу к мужскому полу, получила дама полусвета – Изабелла Дзержинская. О ней, по словам автора, мало что известно: проституцией занималась с пятнадцати лет, на учете в полиции состояла с семнадцати, в кожвендиспансере – с восемнадцати. В тридцать семь – на излете карьеры – удачно выскочила замуж за богатого торговца антиквариатом, а в сорок три, видимо, устав от сытой жизни, предалась прежнему занятию – отдавать себя тем, кому после пива и водки требовалась любовь и ласка. Муж – антиквар, узнав об этом, Изабеллу прогнал, а журналист Всевидящий наградил от имени газеты "Губернские ведомости" своим виртуальным призом.

Приз "Абсолютный ноль" – самому никчемному, самому пустому человеку города – получил Виктор Владимирович Лемтюгов. Поскольку говорить о нем, простом рабочем, ничем не увлекающимся, ничего, крепче чая не пьющим даже по большим праздникам, нечего (ноль, он и есть ноль, сколько к нему слов не прибавляй), автор статьи предложил сразу перейти к последнему призу – "Большая затычка".

Приз "Большая затычка" – за неистребимое желание быть на виду – вручили поэту Василию Сергеевичу Романову за то, что тот в прошедшем году не пропустил ни одного мало-мальски заметного в городе события. Он был везде, где были нарядные женщины, фотографы, телевизионщики, шампанское и бесплатная икра. Публикаций от Романова в этом году никто не видел, зато все видели, как он – известный поэт – в пьяном угаре лихо отплясывал на сцене ресторана "Вечерние огни" канкан в обнимку с полуголыми танцовщицами варьете. (По мнению Всевидящего, в городе образовался порочный круг – поэт Романов, для того, чтобы поддерживать известность к себе, вынужден посещать все устраиваемые в городе вечеринки, а устроители вечеринок, для того, чтобы поддержать реноме преуспевающего заведения, вынуждены приглашать отъявленных тусовщиков, вроде поэта Романова, чье лицо чаще других мелькало на страницах светской хроники).

Прочитав вслух последнюю строчку: "Чье лицо чаще других мелькало на страницах светской хроники", Малявин отодвинул от себя газету. Задумчиво почесал указательным пальцем висок и сказал, что во многом согласен с автором статьи – не замечать подобных людей для журналиста непростительная роскошь. Другое дело, как это подавать.

– Так материал подавать, конечно, нельзя – не профессионально. О таких вещах надо говорить с осторожностью, боясь навредить… Вот я, например, категорически не согласен с тем, что Славка Третьяков является самым ленивым человеком в городе. Во-первых, это не правда, есть куда более ленивые, причем, не только в полиции, во-вторых, так как он поступают практически все – отчетность-то у нас еще никто не отменял! – ну а в-третьих, у него и без этой статьи неприятностей полон рот…