Капкан на маршала - стр. 34
– Что ты здесь делаешь? – акцент немца неприятно резал слух.
– Ищу еду, – честно признался Януш.
– Здесь ничего нет.
– Я в этом уже убедился.
– Ты один?
– Да.
– Не врёшь?
Януш отрицательно мотнул головой.
– Где твои родители?
– Погибли. Я сирота.
– Почему ползаешь здесь… как это сказать… в одиночестве? Где твои друзья?
– Мне не нужны друзья.
– Тебе нравится быть одному?
Януш промолчал. Он никак не мог понять, что от него хочет немец. Другой бы на его месте достал пистолет и пристрелил воришку. А этот – нет, всё что-то тянет. Вон как таращится своими бельмами белёсыми.
– Сколько тебе лет?
– Двенадцать.
Немец вынул из кармана галифе платок, снял фуражку. Сначала вытер лоб, а после принялся тщательно протирать внутренний обод головного убора.
– Когда ты родился? День!
– Первого октября.
Рука немца замерла.
– Не врёшь?
– А зачем мне врать? Вы ведь меня всё равно убьёте.
Немец свободной рукой показал жестом, чтобы мальчишка встал на ноги.
– Идём.
Офицер первым, не оглядываясь, прошёл в комнату, где стоял рояль.
– Ты умеешь играть на таком инструменте?
Мальчик отрицательно помотал головой.
– Держи.
Немец протянул Янушу фуражку, после чего вернул платок в карман галифе, подтянул к музыкальному инструменту единственный, чудом сохранившийся целый стул, присел на него, открыл крышку рояля.
Януш почувствовал, как в горле образовался комок, который полностью блокировал дыхание. Вслед за комком на глаза навернулись слёзы. Фуражка мелко задрожала в худых, грязных мальчишеских руках.
В пыльной, грязной, полуразрушенной, разворованной комнате зазвучал Шопен. Это было настолько сюрреалистично, что даже сам офицер, после того как мелодия смолкла, несколько минут не мог найти слов для выражения своих чувств.
Немец встал, закрыл крышку инструмента, взял из мальчишеских рук головной убор, натянул себе на голову.
– Ты знаешь, что я только что исполнял?
Януш всхлипнул:
– Ноктюрн Шопена. Си-бемоль.
Брови офицера в удивлении вскинулись вверх:
– Откуда тебе это известно, бродяжка?
– Мама часто его играла для нас с сестрёнкой.
– Даже так… Твоя мама выступала на сцене?
– Нет, моя мама просто любила музыку.
Немец с минуту внимательно смотрел на беспризорника, после чего протянул руку и неожиданно положил ладонь на затылок мальчишки, взъерошив его волосы.
– Тебе нельзя здесь находиться. Скоро в этом доме расположится штаб моего полка. Уходи.
– Мне некуда идти, – глухо отозвался Януш. – У меня нет дома.
– Но и здесь тебе делать нечего. – Рука офицера после секундной заминки вторично мягко провела по грязным волосам мальчика. После чего офицер вновь изъял из кармана платок, брезгливо вытер им руки и так же брезгливо выбросил его в разбитое окно. – Следуй за мной.