Каникулы в эдеме - стр. 28
Велиогр зажмурился, пытаясь отогнать соблазнительное видение. Старшие жены подводят молодицу, задирают подол рубашки, бедра плотно сомкнуты, поросль цвета спелой ржи клубится в низу живота.
– Кость им в горло! – в сердцах произнес старейшина.
Истолковав по-своему ругательство, палач с готовностью схватил клещи.
– Осади! – досадливо поморщился мужчина. По закону следовало пытать мальчишку. Не до смерти, без увечий. Побаловать каленым железом, выдернуть пару ногтей, и будет с него.
– Какого рода? – спросил он.
– Род волка! – гнусаво отвечал кат вместо пленника.
– На похож!
– Шибкой юный…
– Ты из рода волка, малой? – старейшина подавил приступ сострадания к мальчишке.
– Чести ради, старейшина! – парнишка часто кивал головой, словно она держалась не на позвонках, и на обычных веревочках. – Предком был Драган воитель, а его предком был Рагнар Великий, что ведет счет от Потопа…
– Я знаю историю родов! – перебил мальчишку Велигор – Ты увлекся нагими девицами, что пляшут на Празднике Омелы?
– Чести ради, старейшина… – стражник опустил глаза.
– Пил много эля на посту?
Мальчик промолчал, зато вступился палач.
– Когда волчонка доставили, пахло элем, старейшина!
Резкий голос палача, не вяжущийся с массивным телосложением, раздражал старейшину. Велигор поморщился.
– Ты пил на посту, малой! Сбежал с поста, вместо того, чтобы доложить по чину!
– Твоя правда, родное сердце! – парень обреченно посмотрел на клещи. В светлых глазах играли отблески пламени.
Старейшина остро ощутил приближающеюся старость. Он не мог понять эмоций этого юноши. Парнишка пренебрег смертельной опасностью ради нескольких мгновений удовольствия. Лучше бы он солгал. Покинул пост прежде срока, пил эль. Повинен в смерти, но этого недостаточно. Для изменника, смерть это избавление. Закономерный финал длительных страданий. Завтра завершиться День Омелы, наступит пора жертвоприношений. Семь Дев Миргарды умоются кровью. Жертву принесут на рассвете, под гнетущий вой рожков и бой барабанов. Семь Дев отличаются великодушием, мальчишке всего на всего надрежут горло в двух пядях от яремной вены. Он будет умирать долго, не испытывая мучений. Кровь истечет на тотем к полудню. Иное дело – Тонгалашка! Матери смерти надлежит приносить особую жертву. На ее роль предназначался полукровка этериец, вся оплошность которого заключалась в излишней болтливости. Напился эля с гулящими девами и ругал ведунов. Девицы наутро донесли, а чрезмерно разговорчивый горбун угодил к позорному столбу. Велигор знал, что ведуны потребуют принести его в жертву Тонгалашке, однако ночью этериец сбежал вместе с Левшой. Левше не угрожала опасность, во всяком случае, до той поры, пока старейшина оказывал ему покровительство.