Канатоходка - стр. 55
Его репризы были нежными и философскими. И ни одного пустого выхода, ни одной пошлой шутки… Зал смеялся и восхищался. Леонид Енгибаров был большим артистом!..
В цирке принято помогать друг другу – ассистировать, сидеть «на подсадке», ну и так далее. Мне посчастливилось: Лёня попросил меня участвовать в его «Сценке в парке».
Сюжет репризы немудрёный: молодой человек (его играл Лёня) приходит на свидание, волнуется, ждёт девушку (это я!), она задерживается, а в это время выходит наглый развязный продавец цветов. Лёня хочет купить у него букет, но тот заламывает такую сумму, что Лёнин герой вынужден в буквальном смысле «снять последние штаны»… Девушка приходит, но не видит своего молодого человека – он вскарабкался на пустой постамент и «притворился» памятником, опустив до пят рубашку (штанов-то нет!). Наглый цветочник выходит и начинает приставать к девушке, которая грустно сидит на скамейке, дарит ей цветы. И тогда «статуя» не выдерживает и бьёт своего обидчика. Тот сначала не понимает, откуда получает тумаки. В конце концов девушка догадывается что к чему, и, взявшись за руки, влюблённые уходят за кулисы. В руках у девушки – букет цветов…
Да! Неблагодарная задача – пересказ репризы. Поверьте на слово, она была и очень смешная, и очень трогательная, как, впрочем, и все репризы Енгибарова. Ведь самое важное – исполнение…
Но Леонид и при жизни был недооценён, и сейчас о нём знают очень мало, потому что рассказывать о нём – трудно. Это нужно видеть. А снято о нём и с ним – непростительно мало…
Недавно я была в жюри одного из кинофестивалей и увидела в конкурсе картину производства киностудии «Арменфильм». Это было ужасно, хотя авторы очень старались – ведь Лёня национальный герой…
Но, как выяснилось, только стараний и любви к Енгибарову – недостаточно… Так же как невозможно его сыграть (даже если бы нашли более подходящего артиста). Невозможно, потому что Лёня был уникален, как и его талант…
Конечно, я не могла понять масштаба личности Енгибарова. Маленькая ещё была, глупенькая… Я просто с радостью смотрела его репризы и выходила в одной из них…
Лёня тем не менее трогательно пытался меня завоевать: провожал из цирка до гостиницы после представления, дарил подснежники и фиалки, читал наизусть стихи Бодлера и Рембо, подсовывал под двери моего номера романтические записки…
Мне с ним было очень интересно, но… Мне было 18 лет, а ему – 30. Для меня это была непреодолимая возрастная пропасть. Я действительно считала его – ну… скажем так: немолодым…
В конце концов он обиделся и переключился на более податливую, чем я, канатоходку…