Канатоходцы. Том II - стр. 7
– Выходит, Генрих, о «банде Мельде» неправда? Так?
– Неумная клевета! – Ухмылка. – Мельдов! Вот его и ловите! Музыкант поймёт музыканта! – надменно глядит на поверженного Карабаса Барабаса.
Тот в борьбе с хохотом. Обнаглевший фигурант этого не видит.
– И какое время будет тянуться эта проверка о том, что я никакой не бандит, а индивид, который и мухи не убьёт?
– Ну, дня два, Генрих.
– Два дня! – брезгливо оглядывает телогрейку (в дырах вата) и наглеет ещё на октаву. – Я не требую белый концертный пиджак, который у меня есть, но одежду другой конфигурации хотел бы иметь.
– Да-да, Генрих. На тебе бумагу. Пиши: начальнику следственного изолятора Тупохвостову Ю. И. от Мельде Г. И. Прошу разрешить мне посылку…
Болтлив, как тот, кому удалось миновать беду:
– Не бандит, но я тот, кто укрепляет волю. Умру под пытками, но не выдам вредных для меня вариаций. – И без перехода: – А колбасы? Сестра купит, она работает на главпочтамте оператором в отделе ценной корреспонденции. – Горд и собой, и роднёй: – У неё имя правильное – Эльза Иоганновна. Я ведь тоже Иоганнович. Но в детдоме каким-то Ивановичем…
– Дополни про колбасу…
Дополняет.
– Генрих, кто твои друзья? Мы должны опровергнуть неверную информацию.
– A-а… У меня музыканты! Фредди, Гарри… Мы играем для комсомольцев, пионеров и других ребят… Э-э… мелодии советские… – И называет русские фамилии этих Фредди и Гарри.
Когда его уводят, Усольцев:
– Мало дел по делу, так ещё и переделывать! В театральном эта скороговорка пригодилась бы.
– А ты бы пригодился в театре для детей. Надо же: «У народа водку отнимал!»
Хохот…
– Вы мама Крыловых?
Старовата. Хотя не первое уголовное дело деток ненаглядных. Воруют винтовки, идут на большую дорогу, грабят (отнятый бумажник фигурирует в деле). Клиенты милиции и в более ранние годы. На вокзале оба карманники. Уличаются в мордобое. Неудивительно: из колонии выходят бандитами. Удивительно другое: более пяти лет тихо. Правда, процент раскрытых дел невелик…
– Бабушка.
…«Гера, умоляю! Отдадим ребёнка на стадион пионеров! С этим Филей он мог утонуть в ледяной воде!» – «Мама! Он мне помог вылезти!» В поликлинике дают добро, но в таком деле необходимо авторитетное мнение. «У Яши друг».
В кабинете фолианты. Натёртый паркет. Песочные часы. Одни огромные. У них дома маленькие, и он любит наблюдать, как песок утекает в нижнюю воронку. Дяденька с бородой рекомендует бег на коньках. Многовато денег берёт, но мнение «настоящего доктора»… «А эти реально, в принципе (так говорит папа) перевернуть?» У доктора улыбка: «Какой умный пациент! Да, «в принципе», реально». Но ни одни не перевернул. Мама делает большие глаза ещё больше, не одобряя любопытного «пациента».