Канарейка и Дракон - стр. 26
Кесс не дал мне договорить. Он взял и нырнул вместе со мной под воду. Просто вот взял и нырнул! А я ведь говорила и даже воздух не задержала, нахлебавшись воды!
Я сразу отцепилась от него и вынырнула, отплевывая воду и хватая ртом воздух.
Хотелось его утопить прямо тут!
Он же вынырнул с наглой улыбочкой, глядя на меня с чувством выполненной мести.
Я не стала ему ничего говорить, а фыркнула (или скорее плюнула в его сторону водой), развернулась и поплыла к красивому и небольшому острову. На нем также росли плакучие иннэи и высокие кусты осоки, а по центру находился глубокий грот.
Вот в него я и решила заплыть.
Но чем дальше плыла, тем сильнее коченели мои пальцы. Я совершенно не подумала, что внутри таких пещер обычно прохладно. Тут же будто пряталась зима. И как только я решила повернуть назад, мои ноги свело судорогой. Я вскрикнула и начала тонуть.
И точно бы утонула, если бы не сильные руки Кесса, который подхватил меня и прижал к себе. Он в три гребка оказался на мелководье, где проворно подхватил меня на руки и вышел из воды.
— Да уж, глупости в тебе и правда через край, пташка. Да любая дурочка деревенская знает, что в этот грот без мага заплывать нельзя. Гибельный он. По чарами одного из драккаров Стеллариума.
— Я про него никогда не слышала, — зашептала я, стуча от холода зубами и беззастенчиво прижимаясь к теплому торсу Кесса. Обычно его холодная кожа здесь вдруг стала теплой.
— Врешь, — удивленно выпалил Кесс. — Да это ж ваша местная легенда. Вернее, легенда целого Норгейна. Вы же из-за этого с нашей семьей поругались. Еле-еле от клейма предателей отмылись.
Час от часу не легче, Иртиосы еще и предатели?! Да, Танюша, пора учить молитвослов и убегать в местный монастырь. В ином случае вас с Тимором повесят.
Про грот и легенду я действительно не знала, а память Тамсин содержала какие-то разрозненные отрывки. Ничего цельного. Может быть, девушка не придавала значения этому месту, а может при переселении души, моя сущность могла и нарушить связи внутри ментальной оболочки предшественницы. Сейчас уже это не имело значения — нужно было действовать по обстоятельствам.
— Может, семья берегла мою тонкую душу, чтобы я не расстраивалась, вот поэтому я и не знаю.
Кесс скептически глянул на меня и продолжил нести на руках до пологой площадки, которая точно была сотворена человеком, а не природой.
Он опустил меня на берег, взял камень и вдруг поджег его синим пламенем. Я отпрянула машинально, боясь обжечься, но Кесс засмеялся по-доброму и протянул ко мне руку.
— Это же бафламм, он никогда не обожжет, лишь согреет. Ну же, пташка, дай руку.