Канал имени Москвы. Том 2 - стр. 53
– Зачем ты набрала в канистру отраву? – удивлен Шатун. – Когда здесь столько воды? Не пей этого больше, дура, что ли?!
Она смеется – не буду. Шатун открывает канистру и вымывает содержимое, а потом наполняет ковшик чистой прохладной водой и протягивает ей.
– На, пей. – Солнечный лучик играет в ровной поверхности чистой воды. Нет ничего щедрее этого жеста – пей вволю.
Она пытается, но губы слиплись.
– Пей же…
Она в отчаянии старается разлепить губы и ухватиться за ковшик, такой милосердный, такой прекрасный, наполненный до краев, а ей-то нужен хотя бы глоточек, пытается жадно, но не может.
– Да пей же ты! – кричит на нее Шатун и машет огромной ладонью перед ее лицом. Ладонь хлопает о воздух, и от нее легкий ветерок. – Пей…
Она просыпается. Ее лицо действительно что-то обдувает. Не сразу понимает, что это хлопанье крыльев. Слабо отмахивается. Птица отлетает от нее и садится на арку проема. Горлица, эта ненормальная дикая голубка, которую Раз-Два-Сникерс пощадила.
– Ну что, заявилась поглумиться надо мной?
Горлица наклоняет голову, из ее трепещущей грудки выходит курлыкающий звук.
– Твоя взяла, – говорит Раз-Два-Сникерс. – Видишь, какая я стала? Вот так…
Горлица взлетает, Раз-Два-Сникерс провожает ее равнодушным взглядом, потом почему-то думает, что птицу стоило бы приручить. Если выживет, будет с кем разговаривать. Но горлица не улетает, делает круг и возвращается, садится на прежнее место и опять наклоняет свою бестолковую головку.
– Что?! – хмурится Раз-Два-Сникерс. – Давай-ка лучше проваливай. Не выйдет у нас с тобой подружиться. Недолгим я буду тебе дружком.
Горлица снова взлетает, описывает круг снаружи колокольни, а потом садится. На канистру с отравленной водой. Курлыкает, бьет крыльями.
– Что? – повторяет Раз-Два-Сникерс.
В ответ курлыканье и бестолково склоненная голова.
– Отрава там. Нельзя это пить.
Голубка расправляет крылья, срывается с места, летит наружу и возвращается. Садится на канистру, заходится в своем идиотском курлыканье, да еще распускает крылья, словно хвалится ими.
Раз-Два-Сникерс захлопала глазами. Усмехнулась. Горлица затихла, смотрит на нее.
– Ты что, а? Ты… хочешь что-то сказать?
Горлица срывается, делает совсем маленький круг, возвращается на место. Раз-Два-Сникерс обескураженно смотрит на нее. Этого не может быть.
– Ты знаешь, где есть вода?
Горлица топчется на месте, перебирает ногами, готовая взлететь.
– Знаешь, где вода?!
Голубка срывается, вылетает наружу и тут же возвращается.
– Можешь показать?!
Курлыканье. Это ненормально. Она сходит с ума. Она разговаривает с птицей. Но… Вдруг все вещи начинают казаться в каком-то другом свете. Ведь горлица напала на нее, когда она набирала отравленную воду. Хотела предупредить? Раз-Два-Сникерс провела тяжелым языком по шершавой иссохшей поверхности губы. Она впервые увидела эту птицу, когда опрометчиво собиралась броситься через туман, что наверняка бы убило ее. Горлица была у нее на пути.