Канал имени Москвы - стр. 13
А потом зрачки юноши застыли. Теперь уже не мурашки, а чьи-то холодные пальцы прошлись по спине. И вновь накатили обрывки недавнего сновидения. Всплыли в сознании и повисли здесь, в этой густой тишине. Сон… Он вспомнил голос. Часть фразы.
– Место, где заканчиваются иллюзии, – хрипло произнёс юноша. И кивнул. – Такие были слова.
Кролик в клетке прекратил жевать.
Не совсем так. Не только челюсти зверька приостановили свою работу. С ним происходило что-то ещё. Что-то неестественное, что не случается с доверчивыми беззащитными существами. Снова вернулось ощущение неприятной мясистости, раскормленности, словно пропорции кролика незаметно, совсем чуть-чуть, но видоизменились. Зверёк вроде бы нахохлился, верхняя его губа волнисто задрожала, обнажая блеснувший ряд мелких, но по-кошачьи острых зубов. У Фёдора промелькнула мысль, что таких зубов у кролика не бывает, не должно быть, а потом всё внутри него куда-то провалилось. Он увидел глаза белого кролика. По ним снова пробежала золотистая искорка, только… Цвет их сменился. Они налились сейчас чем-то тёмным, как густой кроваво-вишнёвый сок, и вроде бы стали больше. И Фёдор услышал, – он даже не сразу поверил своим ушам, не хотелось ему верить, – потому что он услышал тихое, похожее на змеиное, нарастающее шипение.
– Что такое?! – Панический всхлип юноши иссяк на выдохе.
Если бы он сейчас не успел инстинктивно отдёрнуть руку, быть бы ему укушенным – кролик с шипением бросился к прутьям клетки и бестолково ударился об них.
«Бешеный, – мелькнуло в голове у Фёдора. – Может, его вообще отловили в тумане, кто их знает!»
(место, где заканчиваются иллюзии)
– Привет, Тео!
Фёдор вздрогнул и быстро отпрянул от клетки. Обернулся. Перед ним стоял Сливень: вытирая руки о край длинного фартука, трактирщик добродушно улыбался.
– Дядя Сливень, – пролепетал юноша. – Как хорошо, что это вы.
– Ну да. – Трактирщик несколько озадаченно посмотрел на парня. – А кого ты ожидал здесь увидеть, сынок? Привидение?
И он отрывисто хихикнул. Фёдор смутился. Но тут же, тыкая чуть согнутым указательным пальцем себе за спину, спросил:
– Дядя Сливень, а этот… этот?..
– Да, кролик, – отмахнулся трактирщик. – Приходили тут одни, дали мне его. Нечего, говорят, Сливень, тебе приличных людей чучелом пугать, пока ярмарка. Мол, гости ваших местных дел не знают. Потом его заберут.
– Он больной, – сказал Фёдор.
– В смысле? – удивился Сливень.
– Больной, – повторил Фёдор. И замялся. Он не знал, что ему следует говорить дальше, в чём, собственно, болезнь кролика. – Ну-у, бешеный…