Камея римской куртизанки - стр. 32
Девушка перевела дыхание, сбросила наваждение и поднялась к почетным местам.
Здесь ее ожидал плотный мужчина лет пятидесяти с важным, самоуверенным лицом.
– Здравствуй, Клодия! – проговорил сенатор. – Как ты долго не приходила! Я уж думал, ты совсем забыла меня!
– Ну что ты, Клавдий, как я могла забыть такого щедрого и мужественного человека!
При этих словах лицо сенатора тронула улыбка. Клодия же продолжила:
– Кстати, о щедрости. Ты не забыл, что сегодня минул ровно год с нашего знакомства?
– Как я мог забыть! Это ведь было здесь же, в Большом цирке, на играх, которые устроил Руфус Полибий…
– Ничего подобного! – Красавица недовольно скривила коралловые губки. – Мы встретились вовсе не здесь, а на форуме. Ты шел с этим солдафоном, твоим родственником, который только что вернулся из Африки… как ты мог забыть такой важный день!
– Мне кажется, Клодия, ты ошибаешься…
– Я никогда не ошибаюсь! – На хорошенькое лицо куртизанки набежало облачко.
– Ну пусть даже так. Не обижайся, прелесть моя! У меня для тебя есть маленький подарок, который я купил в память о нашей встрече! – Сенатор достал из складок тоги свернутый шелковый платок, протянул его девушке.
Клодия взяла платок двумя пальцами, брезгливо поморщившись:
– Всего лишь платок?
– А ты разверни его, луна моего сердца!
В глазах куртизанки вспыхнуло любопытство, она осторожно развернула платок. В нем лежала оправленная в золото камея из двухслойного оникса – женское лицо, вместо волос окутанное клубком извивающихся змей.
– Что это? – Клодия вздрогнула и едва не выронила камею.
– Это работа знаменитого греческого мастера, она обошлась мне в кругленькую сумму…
– Ты напугал меня… это ведь Медуза Горгона, чей взгляд обращает людей в камень…
– Пусть так, но эта камея удивительно красива. Неужели она тебе не нравится? Хочешь, я отдам ее тому торговцу и попрошу у него взамен что-нибудь другое!
– Нет, я оставлю ее себе…
Клодия вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. То есть она постоянно чувствовала на себе взгляды – восхищенные и завистливые, похотливые и презрительные. Но этот взгляд был совсем другого сорта, от него девушке снова стало холодно жарким летним полднем.
Она обернулась и на какое-то мгновение выхватила из толпы бледное лицо с глубоко посаженными глазами, темными, как осенняя ночь… но тут же потеряла его.
На арену тем временем выпустили четверых опытных гладиаторов в доспехах самнитов. Воины настороженно переглядывались, гадая, с кем им придется сразиться. Тут открылись ворота в дальнем конце арены, и оттуда выбежали два огромных льва.