Камера - стр. 82
– По возвращении домой в течение первого года Сэм временами спрашивал, не получала ли я вестей от брата. Но их не было. Мы знали, что вы где-то в Калифорнии, и надеялись, что дела у вас идут хорошо. Твой дед всегда отличался упрямством и гордостью, Адам. Он не мог позволить себе отправиться на розыски Эдди, упрашивать его вернуться. Если сын избегает отца, так пусть торчит в своей Калифорнии. – Тетка оперлась на локти. – В семьдесят третьем, когда врачи обнаружили у матери рак, я наняла частного детектива. Он полгода рыскал по Калифорнии, содрал с меня кучу денег, но Эдди так и не нашел.
– Тогда мне было девять, и жили мы в Салеме, штат Орегон.
– Да. Позже Эвелин говорила, что вы перебрались в Орегон.
– Мы все время переезжали с места на место. Только когда я окончил восьмой класс, отец с матерью обосновались в Санта-Монике.
– Вы стали невидимками. Похоже, Эдди пользовался услугами хорошего адвоката. О Кэйхоллах никто и нигде не слышал. Детектив наводил множество справок, но без всякого успеха.
– Когда умерла бабушка?
– В семьдесят седьмом. Мы сидели в церкви, вот-вот должны были начаться похороны, как дверь вдруг приоткрылась и на скамью позади меня проскользнул Эдди. Не спрашивай, откуда он узнал о смерти матери. Возник, как из воздуха, в Клэнтоне и так же исчез. Не сказал Сэму ни слова. Машина его была взята напрокат, поэтому номерной знак тоже ни о чем не говорил. На следующий день я отправилась в Мемфис и нашла Эдди сидящим возле ворот моего дома. Мы проболтали часа два. Он показывал школьные фотографии, твои и Кармен. Дела в солнечной южной Калифорнии шли великолепно: у Эдди отличная работа, приятный домик в пригороде, Эвелин торгует недвижимостью. Воплощение американской мечты. Он заявил, что никогда больше не вернется в Миссисипи, даже на похороны Сэма. По величайшему секрету сообщил мне свою новую фамилию, дал телефон. Заметь, не адрес, а всего лишь телефон. Пригрозил: если я поделюсь с кем-то его тайной, он вновь исчезнет. Звонить ему можно было только в случае крайней необходимости. «Хочу посмотреть на племянников», – сказала я, и он пообещал, что когда-нибудь это устроит. Временами брат походил на старого доброго Эдди, временами казался совершенно чужим человеком. На прощание мы обнялись. Больше я его не видела.
Адам включил перемотку. В побежавших кадрах мелькнуло лицо Сэма: вместе со своим новым адвокатом он выходил из здания суда в Лейкхеде.
– А на третьем процессе ты не была?
– Нет. Отец запретил нам это. Он нажал кнопку «стоп».
– Когда Сэм понял, что покоя так и не будет?