Каменный престол. Всеслав Чародей – 4 - стр. 74

Борода Всеслава отросла и окончательно смешалась с усами, длинные волосы падали на плечи… пожалуй, он сейчас как никогда был похож на Отца-Велеса! Благо, хоть в баню водят раз в две седмицы! – усмехнулся князь сам себе, – а то бы вовзят завшивел князь полоцкий, да и вонял бы непотребно!

Князь угрюмо пересчитал царапины на стене, лёг на дощатую лавку, прикрыл глаза.

Сколько ж он уже сидит в этом порубе?

По его меркам и подсчётам выходило, что девятый месяц. Наверху и зима прошла, и весна отшумела, и лето пролетело… осень сейчас. Руян-месяц. Ревёт в лесах зверьё, на полях смерды хлеба дожинают да на токах цепами колотят. А в дубовых бочонкам квасится свежее пиво.

Восемь месяцев в порубе.

И больше года, четырнадцать месяцев – в полоне.

Иногда Всеслав начинал уже терять надежду.

Начинало казаться, что всё кончено. Что его полочане отступились от своего князя, что его жена и младший сын давно уже в полоне у Ярославичей, что над полоцкой землёй свирепствует огонь и крест. Что всё потеряно, а ему отныне остаётся только закончить жизнь в погребе – как крысе!

После таких мыслей Всеславу сначала хотелось разбить себе голову о стену, а потом – охватывала злоба, и казалось, что вот ещё немного – и лопнет на нём человечья кожа, выпуская наружу невестимо какое чудище в чешуе или шерсти, что руки, сами собой прорастая когтями, вдруг протянутся до перекрытия и легко сметут его вместе со стражей. А после того – берегись, великий князь и город Киев вместе с тобой!