Каменный престол. Всеслав Чародей – 4 - стр. 71

Любые.

Княжью дружину и стены Детинца, кованые ворота и степных грабителей.

Любые.

Движением толпы, судорогой (такое скопище людей живёт уже своей жизнью, само по себе, оно шевелится и корчится в судорогах!) Несмеяна и Колюту выбросило к самому крыльцу Коснятина терема.

А с крыльца кричал молодой вой, грязный, в засохшей крови, в рваном стегаче, опираясь на топор:

– Господа кияне! Беда идёт на нашу землю! Идут новые враги, новая степная нечисть! Это не печенеги, не торки, они страшнее и много сильнее. Они уже жгут вотчины младших Ярославичей на том берегу Днепра! И здесь все выжгут и вырежут до ноги14! И ноги не останется!

– Режь, Яруне!

– Жги!

– Мы просили у князя только оружия! – яростно выкрикнул Ярун, непроизвольно чуть приставая на носки. – Он боится! Нас боится! В терему заперся, с боярами советуется! Советуется, когда надо ополчать народ!

– Дааа! – многоголосо и дружно ахнула толпа.

– Воевать разучились наши князья! – рядом с Яруном уже стоял другой вой, с обвисшей рукой, и Ярун придерживал его за плечи – видно было, что эти двое – друзья. – Только молиться и могут! Прежних князей одного имени печенеги боялись! Помните Святослава Игоревича, кияне?! А нынешние князья – сами степняков боятся. А то и вовсе – бросят нас им на потраву, а сами в Царьград сбегут! Им кесари да базилевсы родня, Всеволод на дочке базилевса женат! Примут их! А нам бежать некуда!

– Некуда! – вновь ахнула толпа.

На крыльцо уже подымался третий. Такой же, как и первые двое – такой же участник битвы.

– Скажу и я, господа кияне! – крикнул он.

– Скажи, Полюде!

– Говори!

– А кто виноват, господа кияне?! – толпа притихла, только где-то сзади, за воротами, сдержанно гудела – там пересказывали то, что кричали здесь, то, что не было слышно. – Виновата греческая да иудейская вера! Молись да кайся! Да щёку подставляй! Будто мы уже и не Русь вовсе! Старые князья никакому Христу не кланялись и никому в зубы не смотрели. А и печенеги, и булгары, и козары, и ромеи от них бегали! А эти?!

Гул понемногу нарастал.

– А эти – под дудку царя греческого пляшут! Велит он не бить степняков, хинову проклятую, а другую щёку им подставить, как попы учат, – они так и сделают!

Гудение толпы стало громче, ходило волнами, словно настоящее море шумело. Можно было различить отдельные крики.

– А помнит, волхв говорил, что ему боги сказали?! Старые боги, Пятеро?! Если Днепр вспять потечёт, только тогда Русь перестанет Русью быть!

– Что будет Русская земля на месте Греческой! А Греческая – на месте Русской!

– Не они нами помыкать будут, а мы – ими!