Каменный Пояс. Книга 3. Хозяин каменных гор. Том 1 - стр. 36

Остальное он досказал многозначительным взором. Николенька повеселел. Вот когда пришел долгожданный час веселья. Все почтительные и нудные поучения Данилова мгновенно вылетели из головы. Он радостно взглянул на Свистунова. В поручике ему положительно все нравилось: и то, что он хорошо, со вкусом одет, подтянут, и то, что держится с достоинством.

Перед подъездом ожидала карета, а подле нее вертелся дьячок Филатка, одетый в новенькую темно-синюю поддевку, но все с тем же грязным платком на шее – так и не расставался он со своими спрятанными червонцами.

– Твой выезд? – кивнув на карету, спросил поручик.

– Мой! – с удовольствием отозвался Демидов и ждал похвалы поручика. Однако Свистунов весьма небрежно оглядел коней.

– Плохие, братец! – сказал он строго. – Толстосуму Демидову коней надо иметь лучших! Золотистых мастей! Погоди, выменяем у цыган! Ты ведь один у батюшки? А это что за морда? – показал он глазами на Филатку.

– Дядька мой!

– Прочь, оглашенный! – прикрикнул на Филатку поручик, но дядька нисколько не испугался гвардейского окрика. Он проворно вскочил на запятки кареты и закричал:

– Без Николая Никитича никуда не уйду! Дите!

– Черт с тобой, езжай! Но запомни: барин не дите, а господин офицер лейб-гвардейского полка.

Свистунов по-хозяйски забрался в демидовскую карету и пригласил Николая Никитича:

– Садись, братец, славно прокатим. Эй, ты! – закричал он кучеру. – Гони на Петергофскую дорогу, да быстрей, а то бит будешь!

Поручик самовластно распоряжался, и Николенька подчинился ему: не хотелось молодому Демидову опростоволоситься перед блестящим гвардейцем. Без Свистунова он был бы сейчас как рыба без воды. С этой минуты он всей душой прирос к поручику.

Со взморья дул холодный, пронзительный ветер. Наступали сумерки, и на Петергофском шоссе было оживленно: вереницы экипажей – самые роскошные кареты и простая телега крестьянина, наполненная всевозможной поклажей, – стремились за город. Скакали конные, чаще гвардейцы, которые не могли пропустить своим ласкающим взором ни одной из дам, сидевших в экипажах. Петербургские модницы в роскошных туалетах, нарумяненные и напудренные, не оставались в долгу, отвечая на призывный взор гвардейцев томной улыбкой.

На седьмой версте от Санкт-Петербурга, в соседстве с грустным кладбищем, шумел, гремел «Красный кабачок». Ожидая гуляк, лихие тройки нетерпеливо били копытами, гремели бубенчиками.

– Прибыли! – закричал Свистунов и первый выскочил из экипажа. – За мной, Демидов!

– Куда вы, батюшка Николай Никитич? – бросился к хозяину дядька. – В этаком вертепе разорят поганые, опустошат!