Каменное сердце - стр. 34
— Тут я тебе не советчик, Олег, — сплюнув, заявил Костя. — Решать эту проблему тебе придется самостоятельно. Я скажу только одно, беготня Снежаны ничего хорошего не принесет. А вот мозги оттрахает будь здоров. Не позволяй ей ноги об тебя вытирать.
— Ты не представляешь, старик, что в грудине творится. Знаю, что она сука. Знаю, что вместе мы жить не сможем. А всё равно жаль ее дуру. Выдрать бы себе сердце, может, тогда и вздохнул бы с облегчением. А так, — папа махнул рукой и затянулся.
— Никого жалеть нельзя, — жестко произнес Костя. — Только себя и то — временами. И детей своих.
— Это ты сейчас так говоришь. Раньше со своей ты мягким был, смеялся много. Тот еще балагур. А теперь что?
— А теперь — ничего. Был да сплыл.
— Ладно уж. Как себя чувствуешь?
— Нормально. Если в первые часы не сдох, значит, всё под контролем. Сегодня вечером меня уже заберут. Спасибо за твою помощь, Олежа. Руки у тебя золотые. Мог бы стать первоклассным хирургом.
— Нет уж, спасибо. Мне животные ближе, чем люди.
— Ну как знаешь.
Сегодня вечером.
Я отошла от окна и продолжила заниматься своим делом. Никто не говорил и не обещал, что Костя надолго у нас здесь задержится. Это же очевидно. Тем не менее что-то всё равно больно сжалось в моей грудной клетке. Тоска? Ревность? У Кости была своя жизнь, свои дела и заботы. А здесь ему уж точно не место.
Поджав губы, я принялась нарезать помидоры. На этот раз я уж точно плакать не стану. К тому же вряд ли у нашей связи вообще могло существовать продолжение. Лучше уж нам поскорей разойтись. А этот наш эпизод… Он просто осядет на дне моей памяти, а со временем вообще сотрется. Или же станет таким нечетким, что и думать о нем будет бессмысленно.
«Но прошлую вашу встречу ты же так и не забыла», — услужливо напомнил мой внутренний голос.
Это была чистая правда. Но теперь всё обязательно сложится по-другому.
13. Тринадцать.
Отец ушел на работу, не позавтракав. Мне даже показалось, что он избегал смотреть мне в глаза, словно боялся увидеть в них… осуждение? То, что мать осталась у нас, безусловно, меня ни капли не радовало. Я искренне не могла понять, почему отец продолжал вариться во всем этом. Мать и раньше ему изменяла, а он зачем-то прощал. Пусть из-за любви. Но мать его уж точно не любила, раз постоянно причиняла боль. Тогда, почему она не построила свою жизнь с другим человеком?
У меня были лишь одни вопросы и ни единого внятного ответа. Хотелось наивно надеяться, что в этот раз и мама, и папа что-то для себя переосмыслят и всё по-настоящему начнут с чистого листа. Но глядя на всю эту ситуацию, я понимала, что ничего хорошего не будет. Тем не менее я не стремилась осудить отца. Не могла. Я слишком его любила, чтобы ранить всеми этими презрительными взглядами.