Камал, я больше не твоя... - стр. 19

— Хорошо. Но надеть костюм, всё равно нужно будет позднее. Это бабушка Лида тебе купила. Её, кстати, поблагодарить нужно будет за подарок.

— Не буду благолить.

— Это ещё почему?

— От неё, похо пахнет.

— Так, Сана! Даже не думай сказать ей об этом. Бабушка Лида уже в довольно преклонном возрасте, и очень полная. Лето, жарко! Не известно как мы с тобою будем пахнуть, когда состаримся.

— Состалимся как?

— Ну, мы же растём! Становимся взрослее. Я когда-то тоже была как ты. Маленькая ростом и кудряшки у меня были такие же. — щёлкаю дочку по носу, — Сейчас я взрослая, и ты повзрослеешь. Время идёт, и мы все меняемся… — слышу всхлип дочери. Отвлёкшись на наведение порядка в детском комоде, я не заметила, почему моя дочка расплакалась, я совсем не выношу её слёз. Если ей хоть чуточку больно, реву вместе с ней. Видеть слёзы Саны тяжело не только мне, но и всем окружающим.

Роды были сложными. Накануне у меня украли документы, паспорт и медицинскую карту, — соседи по коммуналке постарались! Благо хоть в базе я была, и только поэтому меня не к бомжам в палату определили, а в обычную.

Скандал с пьющими соседями не прошёл для меня бесследно. Я разнервничалась из-за того, что, придя после тяжёлого трудового дня с работы, я обнаружила взломанную дверь в мою комнату.

Соседи знали, я работаю без устали на складах и на почте подрабатываю практически в две смены. Деньги я откладывала, потому что понимала, детям очень много всего будет нужно.

По началу я действительно прятала свои сбережения у себя в комнате, но соседка, как раз таки баба Лида, предложила на хранение отдать деньги ей. От греха подальше. Сорокиным я до конца дней своих буду благодарна. Именно они помогали мне. Очень помогли. И кормили они меня, и одежду — Нет не покупали конечно же. Дочка у них. Они её просили, и вот, что она снашивала, то мне передавалось. Благо Женя, она аккуратная, и в целом у меня даже на выход была одежда относительно не плохая.

Камал ведь, выставил меня босую за дверь, в рубахе позора. Вздрагиваю, прогоняя некстати нахлынувшие воспоминания.

— Ударилась, маленькая моя? Где болит?

— Нигде не болит.

— Не ударилась?

— Нет.

— А почему тогда плачешь?

— Не хочу сталиться. Не хочу быть вонючкой! — дочка прям-таки в рыданиях захлёбывается, а я выдыхаю — значит не ударилась!

Мы с Елисеем буквально трясёмся над Саной. Из-за того, что она появилась на свет намного раньше положенного срока, весила всего девятьсот грамм и помещалась в ладошку. Сейчас у нас помимо практически полной слепоты, — крупные очертания предметов она ещё как-то различает при ярком свете. Но у нас и помимо достаточно проблем, которые мы старательно решаем.