Калининградский сувенир - стр. 38
Костян вез нас к себе домой, а поскольку он жил не в самом Калининграде, а на окраине, то добрались мы достаточно быстро. В город въезжать не надо, окружная почти всегда едет и вот! Здравствуй, Чкаловск!
Это была моя идея, с которой Мирон не спорил, а Кузнечик ей только обрадовался. Я не знаю, что именно ждет нас в Калининграде, но жить в гостинице – это гарантированный путь к засветке в первые же сутки, а вычислить Костяна и мое знакомство с ним могут только избранные. Тем более, Чкаловск – это не Калининград. Меня здесь вообще никто не знает, так что исключены даже случайные встречи со знакомыми из прошлого.
Не могу сказать, что я часто бывал в этом бывшем военном городке, но общее представление о месторасположении улиц и основных точек знал.
Вон там поворот к аэродрому. Во времена Восточной Пруссии это был один из самых оборудованных аэродромов чуть ли не всей фашистской Германии. За теми деревьями дорога к школе. Мимо дома культуры мы бегали к речке, хотя мест для купания там было не особенно много, но кто обращает внимание на такие мелочи.
А вот этого микрорайона здесь не было. Не буду утверждать точно, но, по-моему, здесь всегда был пустырь.
– Два года назад трешку по ипотеке взял, – с гордостью подтвердил мои предположения Костян. – Родители на старой квартире остались, в той стороне, а я теперь один живу, в хоромах.
– Жениться не пробовал? – задал я вопрос, ставший за последние двадцать лет традиционным.
– Пробовал, – без тени улыбки ответил Кузнечик. – Но ситуация остается прежней. Моего человека почему-то никак не находится.
– Слушай, а кем ты работаешь? – Мирон, осознавший, что экстремальная езда закончилась, оживился и начал опять интересоваться происходящим вокруг. – Чем вообще занимаешься?
– Металлолом, – коротко ответил Костя, занятый парковкой своего огромного автомобиля.
– Ничего себе, – восхитился Мирон, постоянно вынашивающий планы открыть свое дело. – И как? Это реально прибыльно?
– Ну вроде хватает пока на жизнь, – хохотнул Костя. – Будет желание, покажу все, как есть. Работа грязная, но хлебная.
– Интересно, конечно же, – оживился мой напарник. – А когда?
– Да в любое время, – ответил Кузнечик. – Я только сегодня думал закрыться пораньше, чтобы вас встретить, но вы поздно прилетели, так что я и так все успел. А так каждый день, с утра и до бесконечности.
В пакете, извлеченном из багажника, характерно звякнуло, и Мирон понял, что приличные люди должны отложить все свои расспросы на попозже. Потом был жареный окунь, пойманный Костяном собственноручно, обсуждение каких-то рыбацких хитростей, в которых я мало что понимал, но в которых зато оказался докой Мироха, вторая бутылка вискаря и много душевных разговоров.